Общение с прихожанами вне храма могло привести к непредсказуемой реакции контролирующих органов, чьи агенты, кажется, отслеживали даже последнюю приходскую мышь. Травля верующих развернулась по местам работы и учебы. В лучшем случае — позорная доска, хуже — увольнение с работы или исключение из учебного заведения.
Частный дом в небольшом подмосковном поселке. Скромная советская обстановка. И книги. Много книг, ведь по-другому быть не может. Но, обычно тихий и спокойный, дом, сегодня полон маленьких гостей. Это дети пришли поздравить любимого писателя с днем рождения.
Мне надо было пройти МРТ. Это значило, что предстояло залезть в "трубу" на полчаса для исследования беспокоящей меня части тела. Вот во время ожидания этой процедуры у меня и появилось волнение. Вызвано оно было тем, что я не знал, как мой мозг (или что?), отреагирует на помещение в ограниченное пространство. Вопрос о реакции на замкнутое пространство задают всем перед прохождением этой процедуры. Задали и мне, на что я честно ответил, не помню.
Достоевский учил уважительному отношению к ребёнку, говорил о благотворном взаимовлиянии детей и взрослых: «Мы не должны превозноситься над детьми, мы их хуже. И если мы учим их чему-нибудь, чтобы сделать их лучше, то и они нас делают лучше нашим соприкосновением с ними. Они очеловечивают душу нашу».
Жизнь в поселке Шексна Вологодской области течет своим чередом. В шесть утра на улицах своими метлами начинают шаркать дворники, люди просыпаются, пьют свои утренние чаи и отправляются на работу. Автобусы в эти утренние часы набиты до предела, зато до вечера они потом ездят полупустыми. А вечером люди возвращаются с работы, садятся перед телевизорами, сплетничают и устраивают ссоры. На улице слышны детские крики, хотя немного и нечасто. Дети тут, как и везде, если и играют на улице, то чаще всего на своих телефонах. ... В общем все, как у людей, ни лучше, ни хуже.
Основу музея составляет коллекция древних исторических памятников Валаамского монастыря на Ладоге. Для вас представлены предметы церковного обихода и дары XVI – XIX веков, эвакуированные из Валаамского, Коневского и Трифонов-Печенгского монастырей, а также приходов Карелии. В музее тысячелетние византийские традиции встречаются с культурным наследием православной Карелии. В коллекции музея иконы, религиозные предметы, текстиль, рукописи, книги и царские дары.
Строящийся храм предполагается посвятить Спасителю, Иисусу Христу, Который подарил зрение слепорождённому. Второго такого посвящения на земле, насколько нам известно, не существует. Но задачи выделиться, привлечь к себе праздное внимание, у нас нет. Просто прозрение сейчас — а, впрочем, всегда — настолько важно, что надо на это обратить особое, пристальное внимание. Пристальное всматривание. Стоит вглядеться в проблему.
Сложно воспроизвести маршрут, всего не упомнишь. На каждом шагу озера, красота неописуемая, запахи незнакомые в наших широтах, разнотравье. Птицы поют, хотя говорили, что на Соловках, и тем более на Анзере, их не услышать. Остров скорби и радости.
Отец Борис — сдержанный, вдумчивый священник, который, что называется, зря разговаривать не станет. Он знает цену слову. И движению. Не души только — это само собой — но и руки, брови… И вот, в его застывших на бумаге словах — и вдруг такое пространство, такая свобода от узко понятой жизни.
Полюбила я эти многодневные поездки — разумеется, не каждый месяц такие предпринимать, да и сезон у нас ограничен. Раньше даже не чувствовала в этом потребности, хотя изобилует наша родина святыми местами. Такая мощная инъекция благодати, светлые впечатления и полная смена обстановки — не внешней, что самое важное, а духовной. Как выразилась мама, уезжали тяжелыми, земными, а возвращаемся легкими и радостными.
Мы лишь песчинки с тобой в океане времени:
Ищем добра ли, покоя ли и справедливости…
Статус шута избавляет от льстивой необходимости,
Но перед вечностью тленны таланты и гении…
Возвращаясь с Соловков домой, я прибыл на теплоходе «Василий Косяков» в Рабочеостровск. Мой поезд был утром следующего дня, и на ночлег я решил остановиться в Доме паломника. Это заведение — такой дом для ночлега прямо на берегу Белого Моря. Придумано для отдыха в пути паломников и богомольцев, направляющихся на Соловки и возвращающихся обратно.
Конечно, всё у нас есть. Да ещё пока, благодаря просторам полей и колокольному звону над ними, здоровое. И мы этим сами можем поделиться. И свидетельств тому, как всегда, множество. Вот три разных россиянина, люди разного рода занятий, и разных поколений, свидетельствуют об этом художественно. Они написали стихи о выборе сердца. Настроения в стихотворениях разные: стиль, музыка… Тема же — общая.
Мы просим вас дочитать этот очерк до конца, то есть до послесловия; или только одно послесловие и прочитать, потому что в нём — признание в любви к книге человека, жизнь которого в любой момент может оборваться. Она и оборвалась. Это — письма с фронта одного москвича, книголюба, солдата Великой Отечественной войны.
Главное в нашем слове «воскресенье» — радость о Жизни, Которую смерть хотела убить, а она смерти как будто поддалась, и смерть в Неё вошла, и оказалась Жизнью окружена, и в Ней погребена.
Тайна русскости, о которой говорил Достоевский: можно быть вполне русским, если ты православный. И таким русским ощущал себя этот красивый семит со средиземноморским пылким темпераментом, хорошо помнивший о своих корнях!
Возможно, мои рассуждения покажутся кому-то примитивными и слишком буквальными. Я не претендую на высокий стиль и оригинальность. Но я верю в то, что самое важное в этой жизни можно объяснить самыми простыми словами, которые понятны даже ребенку.
Обыкновенно в жизни носятся, как будто плавают в воздухе, некие идеи, мыслеобразы. Среди нас плавают. Мы сейчас беседуем, а они здесь летают. И самые разные люди, художники и писатели, ораторы и педагоги улавливают их и воплощают. Вы тоже можете об этом поразмышлять. И я об этом не раз думал, встречая в науке, культуре, в повседневности творческий спор, например, стрелы и обруча, вращения по кругу и молнии, карусели и лестницы.
Такие места созданы для чтения Псалтири и созерцания природы: всякая тварь Божья и всякое творение Его раскрывается здесь во всей своей полноте. Крымские горы: иллюстрации к Псалтири царя и пророка Давида. За всё время похода удалось так близко соприкоснуться с природой, настолько её прочувствовать.
Со всей убежденностью склонен утверждать, что, любой, раз побывавший на Афоне, если только он не «турист», еще отзывчив душой и умеет видеть, не забудет это место. Никакой «верный угол ровного тепла» не заменит. Не забудет.
Фразу "Дети изменили всю мою жизнь!" я слышала так часто, что она потеряла всякий смысл. А теперь, став мамой, я каждый день собственной жизнью доказываю ее правдивость. Благодаря детям я стала более дисциплинированной, ответственной, спонтанной и... спокойной.
Любите ли вы живопись так, как люблю ее я? Ну натурально, кто ж ее не любит, что за вопрос дурацкий. Мало кто рискнет сказать: не люблю, и хоть бы ее вообще на свете не было. Вот пример — пусть не любви, но народного неравнодушия: один энтузиаст в социальной сети разместил изображения луврских шедевров, причем не ограничил посетителей в комментариях. Начался просто конкурс юмористических трактовок...
Внимание женщины привлекла «московская плюшка» — булка, завязанная «бантом», обильно посыпанная сверху сахаром, источающая сладкий и приятный аромат ванили. Женщина сглотнула слюну, представив, как намазывает на эту плюшечку масло и запивает чаем с молоком…
Кажется, что особенно сейчас Божий мир, невинный Божий мир, универсум неразумных тварей способен и утешить, и научить нас. Таково, по-моему, общее мнение относительно знаменитой пары из дальневосточного заказника — тигра Амура и козла Тимура.
Подробнее...