Правкруг.рф

«Современную молодежь» ругают все. Люди не только весьма преклонного возраста, но и средних лет, а порой и сами молодые упрекают ее во всех смертных грехах — избалованности, распущенности, цинизме, отсутствии каких бы то ни было ценностей, кроме денег, комфорта и всякого рода развлечений. «Поколение Пепси» — этим все сказано. Однако приклеить ярлык как отдельно взятому человеку, так и целому поколению живых людей всегда намного проще, нежели, как говорил митрополит Антоний Сурожский, «всмотреться в глубины». Гораздо сложнее вникнуть в суть, постараться понять, более того — прочувствовать, какая боль, какая трагедия кроется за внешним, что именно привело к тому, что сегодня нас, быть может, возмущает, отталкивает, о чем мы с такой легкостью беремся судить...

«Поколение Пепси» в России — это поколение бунтующее. Только бунтует оно не на митингах, не на баррикадах, — оно бунтует путем отрицания, причем отрицания всех и вся. Небезынтересными кажутся мне попытки объяснить этот феномен с точки зрения психологического знания. В психологии отрицание представляет собой один из основополагающих механизмов, которым каждый из нас неоднократно пользуется на протяжении своей жизни.  В отечественной психологии о важности отрицания впервые заговорил выдающийся ученый Лев Семенович Выготский.

Он предложил рассматривать человеческое развитие как череду сменяющих друг друга этапов, одни из которых он назвал стабильными, или литическими, а другие — критическими. В критических возрастах он выделил две фазы — негативную и позитивную, указав, что без негативизма, т.е. без отрицания,  невозможно никакое дальнейшее развитие. Впоследствии многочисленные исследования, проведенные его учениками, продемонстрировали актуальность данной теории: какой бы возрастной кризис не переживал человек, этот кризис всегда начинается с негативной фазы, связанной с увяданием, отмиранием всего того, что мешает дальнейшему развитию.

Это весьма наглядно можно продемонстрировать на примере детской игры. Ребенок увлеченно играет — манипулирует, воображает, экспериментирует — и все это не есть какое-то бессмысленное времяпрепровождение, но специфический вид деятельности, в процессе которого происходит становление высших психических функций (в частности, внимания, памяти). Однако все это длится лишь до определенного момента, когда интерес к игре довольно резко пропадает. Игрушки отброшены, более того — ребенок весьма активно  отрицает казавшийся еще вчера живым интерес. «Я не хочу играть, я уже взрослый!» Что же означает столь резкий переход?

Он говорит о том, что ребенок уже перерос игру, что внутри него уже созрело новое содержание, но для того, чтобы оно раскрылось во всей своей полноте, необходимы новые — в данном случае, не игровые, условия. Аналогичным образом при переходе к подростковому возрасту ребенок вступает в фазу негативизма, который выражается, в первую очередь, в резком отрицании родительского контроля. По сравнению с предыдущими возрастными кризисами в подростничестве эта фаза протекает значительно дольше и мучительнее, зачастую она сопровождается нарочито вызывающим поведением, агрессией, грубыми выходками – всем тем, что является неизменными атрибутами классического «подросткового бунта». Однако каким бы тягостным ни казался этот период, без него переход от детства к взрослой стадии онтогенеза был бы невозможен, поскольку именно через отрицание, через «бунт» происходит становление самобытной, самостоятельной личности, формируется человеческое «Я».

Нечто похожее происходит сейчас и с той самой «современной молодежью». Своей нарочитой распущенностью, коробящим порой цинизмом они бунтуют. Против чего? В первую очередь, против собственной истории — ведь большинство представителей «поколения Пепси» — это дети 80-х и 90-х. И здесь не стоит смотреть на то, что мало кто из них сможет назвать годы правления Сталина или Хрущева, мало кто вспомнит, чем был примечателен Брежнев или Горбачев — однако на подсознательном, интуитивном уровне все они хорошо усвоили исторический урок — и проотрицали  собственное прошлое. Прошлое с его навязанной идеологией, войнами, принципами и идеалами. Прошлое, которое не принесло в настоящем ничего кроме горьких плодов разочарования и разрухи – и которое они, молодые, теперь воспринимают как  нескончаемую, всеобъемлющую ложь.

Именно против этой лжи, которая продолжает по-прежнему литься с экранов телевизоров, они бунтуют. Своеобразно, но они выражают протест против слащавых обещаний, улыбок, призывов быть «достойными, порядочными людьми». Они говорят: «Мы хотим пить — и пьем, мы хотим развратничать — и развратничаем, и все же мы лучше вас, потому что мы делаем это честно». Они решили, что раз все бывшее оказалось обманом, дымом, то значит, существует лишь то, что есть сейчас — сиюминутная эмоция, страсть удовольствие. Они настолько разочарованы во всем — в мире, в истории, во власти — что почти потеряли способность доверять, не говоря уже о том, чтобы верить...

Однако именно это поколение, над которым мы иной раз с такой легкостью произносим окончательный приговор, томимо действительно поражающей жаждой Истины, именно оно, бунтующее против лжи, оказывается порой куда более отзывчивым, искренним, и восприимчивым к Свету. В подтверждение этих слов мне хотелось бы привести несколько стихотворений из поразившего меня сборника молодых авторов — не профессиональных поэтов, не литераторов, даже не журналистов, а студентов и сотрудников факультета психологического консультирования, которые выбрали своей профессией работу с человеческими проблемами, трудностями и переживаниями.

Сборник «Отражения»

Арьята

***

В последний раз губами губ коснуться

И прошептать последнее прости.

Уйти в последний раз и не вернуться —

Пусть будет только Ветер впереди...

Идти, бежать, не разобрав дороги.

Мне солнца луч теперь укажет путь,

Дорогу в ту страну, где были мы как Боги,

В тот детский сон, который не вернуть...

Вылегжанин И.

***

И бездомный пес дворняга

Не настолько одинок,

Хоть такой как я — бродяга

В пыли — копоти дорог.

Пыль дорог

глотая, знаю —

буду я

когда-то вроде

этой пыли на дороге.

***

Проживаю в краю,

Позабытом богами.

В душе искру ношу,

А за пазухой — камень.

Не приемлю законов,

Не взираю на лица,

Совершаю публичное

самоубийство.

Самурайскую честь

Растоптав сапогами,

Целовать в церкви крест,

А за пазухой — камень.

Пусть теплеет обида,

Как камень душевный.

Все забыть и любить

Предлагает священник.

И забытые боги

смеются в зарницах,

С сожалением смотрят

Вслед самоубийцам.

Грушина Л.

***

Как легко решать — только за других.

Как легко судить, но не нас самих.

Как легко мечтать, но не о своем.

Как легко упасть, не сознавшись в том.

Нелегко найти сил — преодолеть

Свой застой в себе, чтобы снова сметь,

Чтобы дерзость вновь вознесла на крест,

Где так страшно нам, а Христос — воскрес!

Иллюстрацию к статье предоставил "Фотобанк Лори"