Старожилы — люди особенные. В них есть что-то такое органичное, чего лишены другие, сменившие за жизнь не одно место жительства. У часто переезжавших горизонт, может быть, и шире. Вернее, он может быть более широким, если они расположены к вдумчивости, сравнивают прежнее с настоящим, имеют хорошую память. Окажется такой постаревший «путешественник» там, где провёл детство, или молодость, и в глаза ему сразу бросятся перемены. И он растрогается, песенку сочинит, друзей разыщет. А старожил, не имея нужды в необходимости приспосабливаться к новым обстоятельствам, всю силу души станет дарить своей малой родине. Та же, в ответ, расположит его любить себя глубоко, верно, открывая ему такие свои глубины и тайны, что при переездах и миграциях не познать.
Усадьба Голицыных в Больших Вязёмах. Слайд-архив Н. М. Коровчинского. Лето 1976 г.
Воспоминание одного старожила Больших Вязём мы публикуем на нашем сайте. Он бегал с ровесниками мимо храма, может, и залезал в него, когда из него выехала столовая или лаборатория. Купался в Вязёмке (сейчас никто не рискует). Гонял на Можайское шоссе, по которому во времена его детства, в конце пятидесятых годов прошлого века, проезжала, наверное, одна машина в двадцать минут, или за полчаса. Свою заметку о потрясшем его случае он написал много позже, в 2011 году. Начинает он с введения, которое мы опустили. Оно о помощи Божией Матери православному народу, явленной чрез Её чудотворные иконы. Примеры известные, и найти их сейчас совсем не трудно. Иное дело приводимый им пример. Иное дело для нас, сейчас здесь живущих и служащих. Надо знать, какими были когда-то эти места: деревянные дома вдоль узкого, по нынешним меркам, шоссе. Сады. На горизонте лес. Нет блеска и ухоженности в бывшей усадьбе Голицыных. Обшарпанной выглядит величественная в прошлом Преображенская церковь. Грустно.
Голицыно. На реке Вяземки у Банного переулка. Вид на водокачку. 1950-е гг. Фото из семейного архива Ильи Мурашкина.
Но что-то здоровое, сельское, простое и чистое ещё держалось в середине ХХ века во всей округе. Женщины бельё полоскали в речке. Ходили в сельмаг, в котором торговали и хлебом, и папиросами, и водкой, и сахаром, и вообще всем, что тогда продавалось, и керосином для керосинок тут же, с краю прилавка. А вот — запомнилась одна фотография, сделанная где-то недалеко от станции — стоит на обочине потрёпанный на отечественных ухабах зилок, то есть грузовик, и рядом лошадь, запряжённая в телегу с какой-то помятой бочкой на ней. Лето. Мужик в кепке, совсем не летней, курит, положив правую руку на крыло машины. И среди всей этой повседневности, вдруг, как мощный порыв ветра откуда-то с высоты — чудо. Как будто грянул гром средь бела дня и увиделось, что жизнь серьёзная, настоящая — очень близка. И никогда нельзя забывать о ней, иначе — пропадёшь. Иначе не за что будет ухватиться, потеряешься в испытаниях. А испытания? Без них не прожить. Они естественны. Жизнь не может быть глянцевой, глупенькой, от начала до конца приятной.
Итак, вот что пишет старожил Больших Вязём, Евгений Денисов:
«Не буду скрывать, я относился к рассказам о божественном и церковном с большим недоверием; что-то мистическое, нереальное, к жизни не относящееся, казалось, было в этом. Говорят, что каждый день являет нам бесчисленные благодеяния, наверное, описать их все невозможно. Но однажды мне выпала настоящая удача: я стал свидетелем Божьей милости и помощи — я воочию увидел чудесное действие иконы, которое укрепило мою веру и неоспоримо утвердило в уверенности о правдивости всех известных случаев о чудодействии икон.
Мост через речку Вязёмку на Можайском шоссе. Слайд-архив Н. М. Коровчинского. Лето 1976 г.
Случилось это после войны. В Больших Вяземах загорелся дом, расположенный справа от Можайского шоссе (если ехать в Москву). Был очень ветреный день и огонь легко перебрасывался на соседние строения. Когда мы, любопытные мальчишки, примчались на пожар, то картина напоминала кадры из военной хроники: полыхало уже несколько домов. Жар от пожарища был такой, что на шоссе находиться было невозможно. Я уже хотел уходить, как увидел то, что потрясло меня и никогда не изгладится из памяти. Огромный столб огня, гонимый сильным ветром, устремился к очередной жертве — деревянному дому, у которого стоя на коленях и усердно молилась женщина, одетая во все черное, держа на вытянутых руках икону, как щит перед огнем. Смотреть было страшно. Всепоглощающая сила огня была такова, что, казалось, он испепелит все на своем пути. Но совершилось чудо. Огонь, как будто управляемый невидимой рукой, мгновенно перебросился через этот дом, не причинив ему никакого вреда. Загорелось следующее за ним строение. Какую икону держала эта женщина — сказать затрудняюсь, я видел ее сбоку. Святой лик был обращен к огню. Но возьму на себя смелость предположить (прости меня, Господи), что это была икона Божией Матери.
Я вспомнил, что где-то читал, что Святая Церковь, обращаясь с прошением ко всем великим Угодникам Божиим, ко всем Ангелам и Архангелам говорит им: «Молите Бога о нас». Одну Богоматерь она просит: «Спаси нас». Даже если мои предположения ошибочны и это была другая икона, все равно мне была послана благодать увидеть чудодейственную Божественную силу. Разумеется, не каждому смертному можно уповать на подобную помощь. Видно, эта женщина отличалась глубокой верой и безмерной любовью ко Господу. И Пресвятая Богородица видела все это и сочла возможным не огорчать ее. И отвела беду.
С тех пор прошло почти полвека, но в последнее время какая-то внутренняя сила заставляет меня поделиться увиденным, не таить это в себе, что я и попытался сделать».
Для вводной иллюстрации используется фотография из архива Валерия Шабли. 1951 год.
Подробнее...