Что останется для истории после всех событий на Украине, после войны, о которой на самой Украине говорят и передают прямо противоположное тому, что говорят и передают в России? Голоса очевидцев глохнут и исчезают в грохоте и вое мощных средств. Я посчитал, что поступлю против совести, если скрою известие, попавшее мне прямо в руки. На днях в одном учреждении, разговорившись со мной, сотрудница была готова записать — специально для меня, чтобы ни я, ни она не забыли — телефонный разговор, который она имела со своим родным дядей, проживающем в пригороде Донецка. Сутки прошли с момента беседы, а она всё находилась под впечатлением.
Дозвониться долго не получалось. Но неожиданно проклюнулось, дядя ответил. Она стала радоваться, причитать, звать к ним домой, в Россию. Они с мужем ещё со времён Советского Союза живут в Подмосковье.
— Ты чего! — ответил дядя. — Куда мы с матерью (так он зовёт жену) поедем? Сама знаешь, что такое гости. Ну месяц, ну два потерпим друг друга. Не-ет, здесь наш дом.
— Но вас же могут убить.
— Мы знаем. Навидались уже.
— Как вы вообще там живёте?
— Бегаем из хаты в подвал. Когда поспокойнее, я сплю за диваном. Свил там себе гнездо. Да конечно не поможет. Если чего, шальная железка прошьёт, как иголка. Но всё как-то... В подвал бегать надоело.
— А как тётя Аня?
— А так же. Возится, теперь на старости всё потеряла: ни сада теперь, ни скотины. Овощи ещё есть, вода в колодце есть. Нет, света нет. За хлебом ходим, хлебозавод работает. Больше ничего. Половины улицы нет. Живут мало кто, да нас просто истребляют, дочка. Шоб нас не было. Они говорят, что Украину быстро восстановят.
— Ну может всё-таки приедете?
— Не, не приедем. Умирать будем здесь. Мне стыдно, что я всё лежу, да в огороде ползаю. Жрать-то надо. Но я ещё полежу-полежу, и пойду, наверно. Возьму оружие.
— Куда, к ополченцам? Вы как к ним относитесь, разное говорят.
— Хорошо относимся. Дочь, нас ведь всегда притесняли. Они защищают нас, как могут. Эх, погибать, так уж на своей стороне. Ну куда, скажи, нам переться к вам? Шоб чего? Строить новую жизнь? Это вам, молодым. Тонечка, вот мы на всё насмотрелись щас, мы вам с матерью желаем только одного: здоровья, и мирного неба над головой.
На этом разговор закончился. Исчезнут люди из тех краёв, из степей, описанных Далем и Чеховым, погибнут, уедут, пропадут... Их заселят другие, возможно, приехавшие по найму.
А эта земля до перекройки карты страны, до СССР, в Российской Империи входила в Область Войска Донского. И заселяли её отнюдь не малороссы. В 1896 году, по сведениям Энциклопедического словаря Брокгауз и Ефрон, на юге нынешней донецкой области, в Мариупольском уезде проживало всего: 215 тысяч 422 души, из них мужчин 110 639; женщин 104 783; 118 378 русских; 62 214 греков; 23 366 немцев; 10 488 евреев; 616 болгар; 360 прочих национальностей. Ну хотя бы в прочих малороссы оказались? Возможно. Православных 177 316; раскольников 1 136; католиков 7 680; протестантов 18 568; иудейского закона 10 488. И снова — прочих исповеданий: 234 души. И ещё одно важное замечание энциклопедического словаря: «Особенно заселена центральная часть уезда». На современной карте — это центральная часть нынешней Донецкой области. То есть и наследственно, и по языку — это край русской культуры.
Сейчас мы переживаем время новых — а скорее, подготовленных и окончательных — культурных сдвигов. И погибают люди. О которых, кроме родственников, кроме родных, никто серьёзно, до крика и боли, не сожалеет. Где границы родства человека? Человеческий род, народ? Две тысячи лет назад на земле возник новый род, наднациональный, безграничный, в котором нет ни эллина, ни иудея. Христиане.
Кто же с кем воюет? Что олигархи деньги делят, и что за их спинами стоят финансовые «семьи» мира, это всем ясно. Что, на самой-самой глубине, воюет сатана с Богом – тоже понятно. А что сейчас делать человеку, у которого родных убили? И достояние отняли? Уйти в монастырь? Хорошо бы, если у него такая вера, и склад души. А если не «такая» великая вера, да ещё боевой склад души?
Наша жизнь — непрестанное чудо. Чудо, что мы ещё существуем.
Вводную иллюстрацию Курган Саур-Могила. Региональный ландшафтный парк "Донецкий кряж". Украина. Донецкая область предоставил "Фотобанк Лори".
Комментарии
Вот какие слова прозвучали с амвона храма Святого великомученика Георгия в городе Старая Русса (Новгородская обл.) на проповеди 31 августа 2014:
«Я, недостойный священник Григорий, властью мне данной на основании правил святого Василия Великого, отлучаю от святого причастия сроком на 20 лет всех, кто по своей воле взял в руки оружие для участия в братоубийственн ой войне на Украине. Также на основании правил святого Василия Великого сроком на 11 лет отлучаются от святого причастия все те, кто своей деятельностью и своими словами устно или письменно подстрекал к участию в братоубийственн ой войне. Аминь».
Отец Григорий недавно вернулся из Краматорска и просил предать этот текст гласности.
RSS лента комментариев этой записи