Мой близкий родственник ‒ человек нервный. Его равновесие зависит от чего угодно, любая мелочь – угроза его душевному миру. Как говорила Ахматова: «Я дрожу над каждой соринкой, над каждым словом глупца».
Я тоже – человек нервный. Когда он мне звонит и сообщает о постигших его лично или мир в целом бедствиях (вариант: грядущих, но неотвратимых), я моментально резонирую в ответ и принимаюсь с надрывом убеждать, что это ерунда и все обойдется. Расстаемся раздраженными.
Вот и сейчас. По телефону он мне сообщил, что Гольфстрим «накрылся» (перестал функционировать). Посмотрела в интернете: ряд статей на эту тему действительно размещен в виртуальном пространстве. Там доказывается: возможны ужаснейшие последствия из-за того, что обогревавшее Европу течение то ли иссякает, то ли меняет курс. Я углубилась в проблему, и что же? В интернетном закоулке нашла статью океанолога А. Бондаренко, написанную в каком-то неполемическом тоне, спокойно, скромно. Статья – прямо противоположного содержания, более того, ученый говорит (на мой читательский взгляд, доказательно) о том, что режим существования Гольфстрима до сих пор вообще исследовался не вполне точно... Я не в состоянии анализировать подробности, ясно одно: автор утверждает, что Европа может не волноваться по данному конкретному поводу. Пусть волнуется по какому-нибудь другому.
Я хорошо представляю себе, каковы приоритеты СМИ, я не маленькая, и знаю, зачем нужны жареные факты. Я о другом: кому нужны наши смятые страхом души? Перед нами – два (по крайней мере) взгляда на некую проблему; почему же тиражируется пугающий и мрачный, а другой, замалчивается? Нам грозят потеплением и похолоданием (оба – глобальные), о конце света, шумно перешедшем в новогодние праздники, я уж и не говорю, но отчего никто из СМИ-пророков не предсказал, предположим, такую безмерную беду, как Фукусима? как Крымск?
Мы хорошо помним, что в Священном Писании небесный гость всегда сразу говорит потрясенному сыну земли: не бойся. То есть самый скромный, самый невидный из нас, как и самый даровитый и яркий, дорог для Неба в полноте своей личности, а не смятым страхом. Вот евангелисты – они не авторы, а «списатели» Благой Вести, они Ее несут, но Она им принадлежит не больше, чем любому из нас. И все же отпечаток личности каждого евангелиста присутствует в тексте, записанном им: вот человек Востока Матфей, вот лаконичный Марк, вот трогательный, задушевный Лука, вот парящий в поднебесье Иоанн. Индивидуальность каждого была существенна, была востребована для порученного ему дела. А страх – это парализующий яд для личности, для индивидуальных качеств (недаром, когда страшно, холодеет спина, словно нам нечто впрыснули в позвоночный столб).
Альбрехт Дюрер. Четыре апостола. 1526 г. Старая пинакотека, Мюнхен.
В детстве я боялась темноты. Взрослые (не знаю, что это был за эксперимент) закрыли меня в темной комнате. Я стала петь и шуметь, чтобы показать, что ничего не боюсь.
И сейчас, постом, среди подлинных ужасов окружающего мира и придуманных им страхов, скажем: не страшно. Мы вглядываемся в темноту, сердце замирает... Но нам важно повторять: нет, не страшно, все равно не боимся. За дверью – мы-то точно знаем – совсем светло.
Подробнее...