Книги, рекомендуемые молодому человеку, желающему стать образованным.

Предлагаемый список книг периодически обновляется и продолжается. Вы можете следить за вносимыми в него дополнениями, и продолжением.

Список открывается теми книгами духовного содержания, что объясняют и толкуют Библию: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета.

А продолжается этот список книгами светскими, представляющими — конечно же избирательно — всемирную литературную классику.

Для увеличения размера шрифта нажмите на "+" под заголовком этого материала (рядом со значком принтера).

Краткое предуведомление.

Человеку, живущему в культуре, в которой принципы, нормы и идеалы вдохновлены и утверждены христианством, в основу своего умственного образования и сердечного воспитания следует положить Книги Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. Читать их отдельно от той литературы, что называется толковательной, экзегетической — небезопасно, потому что всё воспринимаемое нами мы неизбежно подчиняем своим возможностям понимания, то есть сами себе всё объясняем. И вот если мы сознаём, что наш ум не вполне светел и богат нужными знаниями, и душа не так уж чиста, то тогда, критически относясь к себе, мы обратимся к комментариям святых христианских наставников и писателей — святых отцов Церкви. Они подарят нам верное и мудрое объяснение Библии. Их творения по истолкованию Священного Писания весьма обширны, и входить в этот мир, при желании в него войти и им просветить себя, разумно было бы при помощи вводных книг, содержащих собрание, или синтез святоотеческих мыслей. Речь идёт об Учебниках, появившихся в конце XIX и в XX веке. Их тоже немало в Православной Церкви, и выделить среди них самые удачные, то есть одновременно глубокие по содержанию и доступные по изложению, нелегко. Мы назовём часть — приблизительно чуть больше половины имеющихся, причём начнём с трудов, недавних по времени выхода в свет, и продолжим самыми выдающимися из учебных монографий позапрошлого века, при этом ориентируясь на читателей, не получивших (не получающих) специального богословского образования.

Здесь, в этом списке, даются только имена авторов и названия книг. Понятно, что искать книгу надо по фамилии автора, или за отсутствием его по заглавию, но я предлагаю общую, как будто разговорную форму подачи материала. В эпоху общедоступности информации и небывалых возможностей быстрого поиска для решения нашей задачи нет необходимости указывать конкретные публикации: то есть издания с указанием года выпуска, места издания и прочими выходными данными. При желании все эти книги и статьи найти очень просто.

Ветхий Завет.

1. Митрополит Вениамин Пушкарь. Священная библейская история. Часть 1 — Ветхий Завет. /В этом труде, а также во второй его части, посвящённой Новому Завету, автор сообщает читателю содержание Книг Священного Писания в стиле ясного и в то же время эмоционального пересказа, сопровождая своё изложение краткими объяснениями и комментариями/.

2. Протоиерей Геннадий Егоров. Священное Писание Ветхого Завета. /Учебник, который отличает глубина осмысления Писаний и точность характеристик, замечательная собранность мысли и органичная церковность оценок. В нём нет нарочитого стремления к оригинальности и того сомнительного новаторства, которым страдают авторы, некритически читающие католические и протестантские исследования Библии/.

3. Протоиерей Николай Иванов. И сказал Бог… Толкование первых глав Книги Бытия.

4. Протоиерей Ростислав Снигирёв. Священное Писание Ветхого Завета. Учебное пособие в 10-ти книгах.

5. Кашкин Алексей Сергеевич. Священное Писание Ветхого Завета. Общее введение. Пятикнижие. /Весьма ценный учебник, обстоятельно и удивительно мудро освещающий ряд тем Пятикнижия/.

6. Протоиерей Александр Мень. Исагогика. Ветхий Завет. /Своего рода классика миссионерско-просветительской литературы/.

7. Протоиерей Леонид Цыпин. Вселенная, космос, жизнь. Три дня творения. /Книга талантливого и просвещённого писателя и учёного, позволяющая по-новому, плодотворно для читательского ума, увидеть величие и неисчерпаемую любовь Божию, заключённую в Днях Творения/.

8. Протоиерей Александр Сорокин. Введение в Священное Писание Ветхого Завета.

9. Протоиерей Геннадий Фаст. Этюды по Ветхому Завету. Руководство к изучению Священного Писания. Книги 1 и 2.

10. Протоиерей Геннадий Фаст. Толкование на книгу пророка Аввакума или Опыт библейской теодицеи.

11. Игумен Арсений Соколов. Книга Иисуса Навина. Книга пророка Амоса.

12. Добыкин Дмитрий Георгиевич. Введение в Ветхий Завет.

13. Архиепископ Феофан (Быстров). Тетраграмма, или Божественное ветхозаветное имя ЯХВЕ.

14. Малков Пётр Юрьевич. Возлюбивший Христа. Святоотеческие толкования на Книгу Иова.

15. Аверинцев Сергей Сергеевич. Древнееврейская литература. Глава IV Первого тома Истории Всемирной литературы.

16. Аверинцев Сергей Сергеевич. Мы призваны в общение. /Статья, очень полезная для приближения к смыслу и понимания стиля пророческих книг Ветхого Завета. Впервые опубликована в 1993 г./.

17. Аверинцев Сергей Сергеевич. Премудрость в Ветхом Завете. Статья 1994 г.

18. Большой Библейский словарь. Под ред. Элуэлла и Камфорта.

19. Библейская Энциклопедия Брокгауза. Фритц Ринекер, Герхард Майер.

20. Олесницкий Аким Алексеевич. Руководственные о Священном Писании сведения, из творений святых отцов и учителей Церкви извлечённые./ Редкая и очень нужная книга, содержащая святоотеческие краткие толкования Священного Писания: своего рода краткая святоотеческая экзегетическая энциклопедия/.

21. Юнгеров Павел Александрович. Введение в Ветхий Завет.

22. Протоиерей Леонид Грилихес. Шестоднев в контексте Священного Писания. Статья.

23. Г. К. Честертон. Книга Иова. /Маленький остроумный этюд знаменитого апологета/.

24. Козырев Ф.Н. Искушение и победа святого Иова.

25. Бартелеми Доминик. Бог и Его образ: очерк библейского богословия.

26. Протоиерей Георгий Флоровский. Статьи: Два Завета; Утрата библейского мышления; Откровение и истолкование. /И эти статьи, как и всё, выходившее из-под пера умнейшего и образованнейшего из людей ХХ века, отца Георгия Флоровского, отличает сила мысли и чеканность формулировок/.

27. Лосский Владимир Николаевич. Догматическое богословие. /Читать этот классический и вдохновляющий на богопознание труд выдающегося современного учителя Церкви надо от начала до конца, но третий раздел в аспекте изучения Библии является особенно примечательным/.

Новый Завет.

28. Епископ Кассиан Безобразов. Христос и первое христианское поколение. /Эта книга является классической в своём роде. Она вышла впервые из печати как результат многолетних исследований и размышлений автора, сдержанного, целомудренного и благоговейного богослова-истолкователя, и в течение долгого времени считается едва ли не лучшим учебником, раскрывающим (но не исчерпывающим) смысл всех главных событий, речений, обетований и предостережений, составляющих Священное Писание Нового Завета/.

29. Архиепископ Аверкий (Таушев). Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета.

30. Митрополит Вениамин Пушкарь. Священная библейская история. Часть 2 — Новый Завет.

31. Протоиерей Александр Сорокин. Христос и Церковь в Новом Завете.

32. Епископ Кассиан Безобразов. Водою и кровию и Духом. К пониманию Евангелия от Иоанна.

33. Епископ Кассиан Безобразов. Лекции по Новому Завету. Четыре книги о четырёх Евангелиях.

34. Протоиерей Алексей Емельянов. Введение в Четвероевангелие: учебное пособие.

35. Протоиерей Димитрий Юревич. Введение в Новый Завет.

36. Иоаннис Каравидопулос. Введение в Новый Завет.

37. Протоиерей Геннадий Фаст. Кто же Сей? Книга об Иисусе Христе.

38. Протоиерей Геннадий Фаст. Христос. Бог. Человек. Спаситель.

39. Глубоковский Николай Никанорович. Лекции по Священному Писанию Нового Завета.

40. Преподобный Иустин (Попович). Толкование на Евангелие от Матфея.

41. Святитель Василий, епископ Кинешемский. Беседы на Евангелие от Марка.

42. Аверинцев Сергей Сергеевич. Истоки и развитие раннехристианской литературы. Глава IX Первого тома Истории Всемирной литературы /Труд, весьма полезный и людям Церкви. Чтение его позволяет взглянуть на Новый Завет в аспекте и контексте мировой культуре/.

43. Архиепископ Нафанаил (Львов). Беседы о Священном Писании и о вере.

44. Лопухин Александр Павлович. Библейская история Ветхого и Нового Заветов. /Увлекательное, богатое историческими сведениями историко-богословское повествование/.

45. Барсов Матвей Васильевич. «Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Четвероевангелия»; «Сборник статей по истолковательному и назидательному чтению Деяний святых Апостолов и Апокалипсиса».

46. Маккавейский Николай Корнильевич. Археология истории страданий Господа Иисуса Христа.

47. Филипп Шафф. Иисус Христос — величайшее чудо истории.

48. Епископ Михаил (Грибановский). Над Евангелием. Размышления. Истолкования.

49. Священник Георгий Чистяков. Над строками Нового Завета.

50. Гладков Борис Ильич. Толкование Евангелия.

Приведённые здесь учебные пособия, обзоры и статьи, а также многочисленные, оставшиеся за пределами этого списка, являются своеобразными, отвечающими духу времени, переложениями и адаптациями толкований и размышлений святых отцов Церкви, и в первую очередь великих читателей и проповедников Слова Божия: Святителей Иринея Лионского, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Афанасия Александрийского, Иоанна Златоустого, Амвросия Медиоланского, Епифания Кипрского, Андрея Кесарийского; преподобных Ефрема Сирина и Иоанна Дамаскина; блаженных Августина, Иеронима, Феодорита Киррского и Феофилакта Болгарского; а также наших, отечественных святителей — Димитрия Ростовского, Филарета Московского и Феофана Затворника.

Тем не менее, сложно отказать себе в радости назвать несколько наиболее цитируемых, хрестоматийных творений:

1. Святитель Василий Великий. Беседы на Шестоднев.

2. Святитель Григорий Нисский. О жизни Моисея Законодателя или о совершенстве в добродетели.

3. Святитель Иоанн Златоуст. Беседы на Книгу Бытия. Толкование на святого Матфея Евангелиста. Беседы на Евангелие от Иоанна Богослова. Беседы на Послание к Римлянам.

4. Святитель Кирилл Александрийский. Толкование на Евангелие от Иоанна.

5. Святитель Григорий Великий Двоеслов. Моралии на Книгу Иова. Беседы на Евангелия.

6. Преподобный Ефрем Сирин. Толкование на Четвероевангелие.

7. Святитель Филарет Московский. Записки к книге Бытия. В трёх частях.

8. Святитель Феофан Затворник. Девять книг «Толкований на послания Святого апостола Павла».

Конечно же, всеми книгами, которые здесь перечислены, тема объяснения Священного Писания исчерпана быть не может. Этот список не более, чем коллекция указателей дальнейшего пути, некое собрание ориентиров. И, однако, человеку, который желает слушать Бога, слышать Его святые слова и правильно, опираясь на авторитет и опыт предков, понимать их, нужна помощь. И вот она предложена. И ещё одно важное замечание: как для зрения нужен свет, так для понимания — дух, атмосфера, особая святая обстановка. Всё это — собрание духовных условий — как раз и есть Церковь, вся её многовековая традиция. Толкование Писаний вне Церкви, помимо учения её отцов рождает, как убеждает в том история, ереси и духовные болезни. Забывать об этом нельзя.

Классические светские книги

(предлагаемый список светских книг также неизбежно неполон, и содержание его субъективно, потому что составлял его… читатель. Правда, в известном смысле, читатель профессиональный, да к тому же любящий книги просто так, без корысти и каких-либо специальных соображений, выросший среди них и до сих пор окружённый ими).

1. Гомер. Илиада и Одиссея. /Принято говорить и думать, что это — две части единого целого. И это так и есть. Но Одиссея, смею предполагать, нам ближе и для нас, ныне живущих, важней. Она, эта великая поэма «божественного Омира», кумира «тридцати веков» (это Пушкин о нём на момент сочинения «Евгения Онегина»), посвящена человеку, который возвращается к своей любви, в свой дом, к своей человеческой сути, масштабу, призванию. Это поэма о жизни как испытании на верность и мужество, испытании, развёрнутом во времени и пространстве. «Одиссей возвратился, пространством и временем полный» — так заканчивается чудесное стихотворение Мандельштама, написанное в 1917 году: «Золотистого мёда струя из бутылки текла….»/.

2. Геродот. История. /Первое в западной культуре историческое описание современной Геродоту цивилизации; незаменимая энциклопедия сведений об античном мире/.

3. Вергилий. Энеида. /Монументальная поэма «Энеида» — главное произведение Вергилия. Неспешный и вдумчивый читатель может также насладиться «Буколиками» и «Георгиками» — удивительной, сказочной возможностью прогуляться по древней земле/.

4. Эсхил. Прикованный Прометей. Орестея (Агамемнон, Плакальщицы, Эвмениды). /Тяжелые и кровавые трагедии, входящие в трилогию «Орестея», и «Прикованный Прометей» до сих пор живут в культурной памяти человечества своими образами, темами, и внутренней грозной музыкой — чередованием строф, произносимых то корифеем, то ритмично скандируемых хором. Кроме того, следует знать, кто они: Прометей, Менелай, Елена, Эдип, Антигона… Эти и другие имена — и мифические, и исторические — давно стали нарицательными/.

5. Софокл. Царь Эдип.

6. Гораций. Оды /как пример: «Кто прав и к цели твердо идет, того….»/.

7. Овидий. Метаморфозы. Книга 1-я. /Если покажется примечательной и полезной первая торжественная и величественная книга, в которой смутно и фантастически-причудливо отразилась правда о начале бытия человечества, то можно продолжить чтение: вся поэма состоит из 15-ти книг/.

8. Платон. Диалоги. /Наследие этого великого философа обширно, и я бы выделил из всех его диалогов и трудов три: «Евтифрон», «Пир» и «Теэтет». «Пир» как древний симпосий интересен и сам по себе, и важен для нас тем продолжением, какое этот жанр и заключённые в нём темы имели в истории культуры: «репликой» на него стал «Пир десяти дев» св. Мефодия Олимпийского; компиляцией — «Пир мудрецов» Афинея; развитием — «Застольные беседы» Плутарха, и «Пир» Данте/.

9. Аристотель. Большая этика. /Думаю, для знакомства с Аристотелем можно ограничиться этой сжатой, в отличие от «Никомаховой», этикой/.

10. Цицерон Марк Туллий. О дружбе (трактат). /Образец римского красноречия, исполненный светлых и праведных чувств/.

(Своеобразными словесными иллюстрациями эпохи выдающихся мужей древности могут служить стихотворение Ф. И. Тютчева "Цицерон", и Козьмы Пруткова /то есть Владимира и Алексея Жемчужниковых/ "Честолюбие".

Тютчев Фёдор Иванович. Стихотворение «Цицерон»:

Оратор римский говорил

Средь бурь гражданских и тревоги:

«Я поздно встал — и на дороге

Застигнут ночью Рима был!»

Так!.. но, прощаясь с римской славой,

С Капитолийской высоты

Во всем величье видел ты

Закат звезды ее кровавой!..

Блажен, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был —

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертье пил!

Прутков Козьма Петрович (псевдоним братьев Жемчужниковых и А. К. Толстого). Стихотворение «Честолюбие» /мини-справочник о выдающихся мужах древности — за исключением святого Сампсона, судии Израильского, так как он стоит особо/:

Дайте силу мне Самсона;

Дайте мне Сократов ум;

Дайте легкие Клеона,

Оглашавшие форум;

Цицерона красноречье,

Ювеналовскую злость,

И Эзопово увечье,

И магическую трость!

Дайте бочку Диогена;

Ганнибалов острый меч,

Что за славу Карфагена

Столько вый отсек от плеч!

Дайте мне ступню Психеи,

Сапфы женственный стишок,

И Аспазьины затеи,

И Венерин поясок!

Дайте череп мне Сенеки;

Дайте мне Вергильев стих,—

Затряслись бы человеки

От глаголов уст моих!

Я бы, с мужествов Ликурга,

Озираяся кругом,

Стогны все Санктпетербурга

Потрясал своим стихом!

Для значения инова

Я исхитил бы из тьмы

Имя славное Пруткова,

Имя громкое Козьмы!)

11. Тацит Публий Корнелий. Анналы /замечательны краткими и точными характеристиками известных деятелей Римской истории и обстоятельств времени/.

12. Светоний Гай Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей.

13. Гаспаров Михаил Леонович. Занимательная Греция: рассказы о древнегреческой культуре. Капитолийская волчица: Рим до цезарей.

14. Плутарх. Сравнительные жизнеописания /Во многих отношениях полезные парные биографии знаменитых греков и римлян/.

15. Аверинцев Сергей Сергеевич. Образ античности. /Сборник историко-философских статей и труд «Плутарх и античная биография»/.

Несколько указанных ниже сочинений принадлежат по содержанию к области духовной литературы, но обещание продолжить список светскими книгами я, приводя этих именно святых отцов, не нарушаю. Дело в том, что предлагаемые здесь, с пункта 16 и далее, творения отцов являются — и это общепризнано — выдающимися произведениями греческой и латинской поэзии и прозы.

Итак, далее следуют святоотеческие  творения:

16. Святой Мефодий Олимпийский. Пир десяти дев или о девстве. /Известен перевод под названием «Пир, или О любви». Немного выше мы упомянули это сочинение отца Церкви в связи с диалогом Платона. И действительно, в произведении св. Мефодия немало платоновских реминисценций, причём не только в стиле, языке, но сами ситуации и идеи – всё напоминает о Платоне. И в то же время это произведение — свидетельство коренного изменения в жизни людей первых веков по Рождестве Христовом, в их взгляде на любовь, чистоту, смысл бытия. Эллинский Эрос заменён христианской девственностью, и весь диалог (вернее — симпозиум дев) посвящён прославлению целомудрия. И не в применении только к теме продолжения рода, но глубже и выше. Речь идёт о мудрости, свете и силе, которые достигаются чистотой и любовью к Богу/.

17. Марк Минуций Феликс. Октавий.

18. Святитель Мелитон Сардийский. О Пасхе. /В пунктах 19 и 20 названы два сочинения, которые написаны христианами: первое — латинским апологетом Марком Феликсом; второе — епископом Сард Мелитоном. То и другое — о вере и о Боге. Первое — вообще о необходимости правильно строить свою жизнь в соответствии с верой в Истину; второе — О Христе: то есть — Слово в Светлую ночь Христова Воскресения, прозвучавшее в древней Церкви. Помимо многого прочего, что объединяет их, есть и нечто особенное, и пусть это не прозвучит неожиданно — удивительная и незабываемая красота. «Октавий» и «О Пасхе» являются выдающимися, с точки зрения литературной, сочинениями раннехристианской эпохи. Кроме того, несомненно — для меня по крайней мере — влияние гомилии (то есть проповеди) св. Мелитона Сардийского на Слово огласительное на святую Пасху святителя Иоанна Златоуста. Последнее читается в Пасхальную ночь во всех Православных храмах, и у всех Православных христиан на слуху. Полезно было бы познакомиться с источником, напитавшим и вдохновившим Златоустого святителя Иоанна/.

19. Святитель Григорий Богослов. Стихотворения догматические, нравственные и исторические, а также автобиографические. /Св. Григорий — гениальный поэт, с изумительным мастерством описывающий, например, тенистую рощу, дневной зной и пение птиц, но смело вносящий в описание природы философскую глубину, вечную боль души, терзаемой поиском смысла существования. Кроме того, примечательны его «Слова», написанные на разные темы и по различным поводам/.

20. Святитель Григорий Нисский. О жизни Моисея Законодателя. Об устроении человека. Послание о жизни преподобной Макрины. /А этот святитель — признанный мастер философско-богословской прозы. Он оказал большое влияние — о чём написано немало исследований — на средневековую литературу (и, конечно же, богословие), и не только византийскую литературу, но и западную/.

21. Августин Блаженный. Исповедь. /Блаженный Августин, епископ Иппонийский один из отцов Католической Церкви, и основателей католического богословия; писатель, внёсший значительный вклад в становление западноевропейской литературы. Святым его почитает и Православная Церковь/.

22. Святитель Андрей Критский. Великий канон. /250 строф канона — произведения новаторского в византийской гимнографии, написанного в начале VIII века — представляют собой величественный поэтический обзор, или монументальную панораму Священного Писания Ветхого и Нового Заветов. Сочинение это, по словам отца Александра Шмемана, показывая всю бездну человеческого греха, потрясает душу отчаянием, раскаянием и надеждой/.

23. Иоанн Мосх. Лимонарь («Луг духовный»). /Это сборник рассказов о жизни аскетов-подвижников, мудрых и сильных людей, сумевших вырваться из суеты мира, и приобретших особые, духовные таланты/.

24. Святитель Софроний Иерусалимский. Житие преподобной матери нашей Марии Египетской. /Святитель известен как замечательный поэт-гимнограф, то есть автор церковных песнопений, а его Житие прп. Марии Египетской знает каждый христианин — каждый Великий пост оно читается в Церкви/.

25. Преподобный Симеон Метафраст. Жития святых.

Возвращаемся к светским произведениям.

26. «Песнь о Роланде». Французский эпос. /Приблизительно — середина или конец Х века. Вершина средневекового французского эпоса и древнейшая из поэм этого рода/.

27. «Песнь о Нибелунгах». Немецкий эпос. /Большая поэма, включающая 10 тысяч стихов, вершинное произведение германского эпоса, написанное неизвестным автором в конце XII— начале XIII века. Принадлежит к числу наиболее известных эпических произведений человечества/.

28. «Песнь о моём Сиде» — памятник испанской эпической поэзии. Поэма сложилось около 1140–50 годов.

29. Бертран де Борн. Сирвентесы, или сервенты; и любовные кансоны. /Годы жизни: 1135 – ок. 1210. Великолепные, яркие поэмы провансальского трубадура, воспевающие военные подвиги, любовь к прекрасному полу, житейскую мудрость, добродетели мужественной души/.

30. Священник Александр Ельчанинов. Житие святого Франциска Ассизского. (Следует рекомендовать и гимны святого Франциска в переводах русских поэтов; например, гимн Солнцу).

31. «Круг земной» — это известный сводскандинавских саг, крупнейший памятник скандинавской литературы XIII века. Вероятно, автором «Круга земного» был исландский скальд  и прозаик Снорри Стурлусон (1178–1241).

32.«Младшая Эдда» — это произведение вышеупомянутого средневекового исландского писателя Снорри Стурлусона, написанное в 1222–1225 годах. Состоит из четырех частей, в нём много выдержек и цитат из более древних поэм, которые, в свою очередь основаны на сюжетах и темахгермано-скандинавской мифологии. Ценный эпос для истории культуры.

33. «Старшая Эдда» — сборник древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии и истории, сохранившийся в рукописи второй половины XIII века. Возможно, его автором был Сэмунд Мудрый.

34. «Калевала» — карело-финскийпоэтический эпос, он состоит из 50 песен-рун. В его основу легли карельские народные эпические песни. Их обработал финский учёный, историк и врач Элиас Лённрот (1802–1884), который связал народные эпические песни в единый большой сюжет, отобрал варианты, сгладил неровности.

35. Григор Нарекаци. Книга скорбных песнопений. /Эта древняя монументальная армянская поэма к светской литературе имеет то лишь отношение, что заложила основы армянского литературного языка. Является шедевром мировой христианской литературы/.

36. Шота Руставели. Витязь в тигровой шкуре. /Классическое произведение мировой литературы. Великая и мудрая поэма о дружбе, мужестве и любви/.

37. Низами. Лейли и Меджнун. Самая лиричная и возвышенная поэма из пяти больших поэм древнеперсидского поэта.

Древнерусская литература.

38. Даниил, игумен. Житие и хождение игумена Даниила из Русской земли. /Уникальный «репортаж» о разных землях, о народах и странах XII века по Рождестве Христовом/.

39. Нестор Летописец, преподобный. Повесть временных лет. /С этого великого произведения древнерусской литературы и историографии, первой русской летописи, начинается любой разговор о русской истории и культуре, о России и её судьбе/.

40. «Слово о полку Игореве». Всемирно известное произведение литературы Древней Руси. Это поэтический, взволнованный призыв к единению русских князей и русских княжеств, который разнёсся над нашей землёй перед страшным нашествием монголо-татар.

41. «Слово о погибели русской земли». Часто цитируют это произведение составители речей, публицисты, современные ораторы на ТВ и радио (чаще в переводе на современный русский). Но не все знают, что приводимые строки дивной красоты — «О светло светлая и украсно украшена, земля Руськая! И многими красотами удивлена еси: озеры многыми…., реками и кладязьми местночестьными…, крутыми холми, высокими дубравоми….. бещислеными городы великими…. Всего еси исполнена земля Русская, о правоверная вера хрестияньская!» — это маленькие фрагменты из тоже весьма невеликого, но удивительно красивого летописного древнерусского стихотворения. Говоря точнее, отрывок принадлежит не дошедшему до нас произведению о монголо-татарском нашествии на Русь. «Слово о погибели….» сияет и звенит восхищённой любовью к Родине и болью за её судьбу, за беззащитность красоты и правды перед жестокостью диких орд. Два «Слова» близки друг другу литературно, но также идеей и темой.

42. Повесть о разорении Рязани Батыем.

43. «Повесть о житии Александра Невского» — классический памятник древнерусской литературы, соединяющий особенности воинской повести со стилем и темами, характерными для агиографического сочинения — жития святого.

44. «Сказание о Мамаевом побоище» — самое главное историческое повествование о Куликовской битве. Обычно пишут, что оно самое подробное и увлекательное. И это так. Следует только добавить, что отдельные описания — словно музыкальные темы — по праву можно отнести к золотым страницам мировой литературы. Например, картину ночи перед битвой, когда в поле завтрашней сечи выезжают Великий князь Димитрий Иванович и его воевода Дмитрий Волынец. Выезжают, спешиваются, и прислушиваются к небу и земле, стоя между двумя станами, двумя войсками.

45. «Житие преподобного и богоносного отца нашего, игумена Сергия Чудотворца. Написано премудрым Епифанием».  Без преувеличения можно сказать, что это великое произведение древнерусской литературы и по объёму, и по глубине и ясности проникновения во внутреннюю жизнь человека, что на светском языке выражается понятием глубины психологического анализа.

46. «Повесть о Петре и Февронии Муромских» — шедевр русской литературы XVI века; трогательная, мудрая и искусно исполненная автором, Еразмом-Ермолаем (псковским, а затем московским священником) песнь о любви и верности. Это — совершенно не теряющий актуальности образец для подражания всем молодым людям и девушкам, желающим создать настоящую семью, малую церковь, царство не подвластных времени, глубоких и радостных чувств.

Средневековье, Ренессанс, начало XVII века — Западноевропейская литература.

47. «Ланселот-Грааль» это созданный около 1230-го года цикл рыцарских романов (на темы так называемых Артуровских легенд). Цикл состоит из 5 частей: «История Грааля», «Мерлин», «Книга о Ланселоте Озёрном», «Поиски Святого Грааля», «Смерть Артура»

48. Вольфрам фон Эшенбах (1170 – 1220) «Парцифаль». Классический рыцарский роман первый из этого жанра в немецкой литературе.

49. Вальтер фон дер Фогельвейде (1170 – 1230)  стихотворения. Выдающийся немецкий поэт позднего Средневековья.

50. Кретьен де Труа (1135 – 1190) «Персеваль, или Повесть о Граале»; «Рыцарь телеги, или Ланселот» романы знаменитого французского писателя, основоположника куртуазного романа.

51. Данте Алигьери. Божественная Комедия. Шедевр мировой литературы; грандиозное по замыслу произведение гениального итальянского поэта, состоящее из трёх частей: «Ад», «Чистилище» и «Рай». Поэма Данте – это панорама образов, тем, наблюдений изумительной красоты и меры, явленных в свободном и правдивом народном языке, который стал не только национальным языком Италии, но оказал глубокое влияние на язык человеческой поэзии на долгие века.

52. Франческо Петрарка. Канцоньере. Сборник канцон и песен о возвышенной, чистой, идеальной, часто отчаянной и безответной любви к некоей Лауре, ставшей, как и Беатриче Данте, знакомой и дорогой всем образованным людям.

53. Людовико Ариосто. Неистовый Орландо. Красивая, звучная, стилистически совершенная, увлекательная и фрагментами волшебная поэма выдающегося итальянского поэта позднего Возрождения.

54. Карл Орлеанский. Баллады, песни, рондо. Герцог Карл Орлеанский по праву считается самым талантливым французским поэтом первой половины XV века. Знаменитого Франсуа Вийона, в некотором смысле его литературного антипода, относят уже к следующему времени, хотя скандальный и кощунственный Вийон — тоже богато одарённый, но талантом своим воспевший страсти и нарочитую грубость — умер на два года раньше изысканного и блестящего и, что главное, нежного и чуткого Карла Орлеанского.

55. Томас Мэлори (1405 – 1471) «Книги о короле Артуре и о его доблестных рыцарях Круглого стола». В этой книге восемь романов о славном короле Артуре она представляет собой исчерпывающий свод артуровской легенды.

56. Франсуа Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. Роман — памятник культуры своей эпохи.

57. Луиш де Камоэнс (1524 – 1580). Великий португальский поэт, драматург. Классик мировой литературы. Поэма «Лузиады» национальный португальский эпос. Камоэнс писал также и замечательные, печальные и мудрые стихотворения; например «Порой судьба…», «Дожди с небес», «Меняются и время, и мечты…». А вот отрывок из третьей песни «Лузиад», в котором помянуты и мы, московиты:

10

На севере далеком поселилось

Воинственное племя скандинавов,

Которое победами хвалилось

Над римлянами гордыми по праву.

Лапония вблизи расположилась,

За ней норвежцев скудная держава.

Сарматский океан не замерзает

И все пути пред ними открывает.

11

Меж Танаисом и холодным морем

Ливонцы и сарматы проживают,

А рядом, средь неведомых просторов,

Издревле московиты обитают.

Геркинии лесной холмы и горы

Империю германцев защищают,

Вместившую богемцев и саксонцев,

Поляков, маркоманов и паннонцев.

12

Меж Истром и прославленным проливом,

Где Гелла жизнь оставила младую,

Фракийских гор вершины горделиво

Глядят на Марса родину святую.

Но турок недостойный и глумливый

Поработил и Фракию благую

И подчинил, томимый лютой злобой,

Он земли Византии и Родопы.

13

А дале Македонии народы

Вдоль берегов Вардара процветают.

В соседстве с ними мудрою природой

Был создан край, который воспевают

Поэты всех племен уж многи годы

И в восхищенье головы склоняют

Перед Элладой, завещавшей миру

Законов мудрость, красоту и лиру.

58. Пьер де Ронсар (1524 – 1585) самый блестящий представитель «Плеяды» — господствующего направления французской поэзии XVI века.

59. Торквато Тассо (1544 – 1595). Выдающийся итальянский поэт и драматург, писавший также философские трактаты и диалоги. Автор эпической поэмы (поэмы-романа) «Освобождённый Иерусалим», в основе сюжета которой Первый крестовый поход (1096 – 1099 гг.) под предводительством Готфрида Бульонского.

60. Френсис Бэкон (1561 – 1626) «Опыты и наставления». Любопытно с точки зрения знакомства с мудростью, моралью и картиной мира просвещённого сановника Англии своего времени.

61. Уильям Шекспир (1564 – 1616). Шекспира неприлично представлять. Это великий художник слова и мысли — драматург и поэт. Можно назвать те его трагедии, которые нельзя не прочитать. И их сначала нужно непременно прочитать, а потом уже смотреть или слушать: «Гамлет», «Отелло», «Король Лир», «Ромео и Джульетта»; и комедию «Укрощение строптивой».

62. Сервантес (Мигель де Сервантес Сааведра: 1547 – 1616). Этот испанец также, как и англичанин Шекспир, не нуждается в представлении. Сервантес — общепризнанный классик мировой литературы, а его «Дон Кихот» (Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский) — шедевр на все времена и для всех думающих людей.

Русский XVII век:

63. «Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства».

В «Плаче» рассказывается о Смутном времени начала XVII века. Это вдохновенное, красивое и правдивое сочинение, в нём крик болеющей за Родину русской души; оно читалось в 1620-е годы во время ежегодной праздничной службы Казанской иконе Божией Матери. «Плач» с тех же лет и по начало XVIII века имел общерусское распространение: его переписывали, читали. Познакомиться с ним полезно и важно, чтобы из первоисточника узнать о великих испытаниях, постигших Русскую землю, и подумать о смысле и чувствах, что выразил автор, как об ещё одном когда-то заданном нам и, увы, невыученном уроке.

64. «Сказание Авраамия Палицына об осаде Троице-Сергиева монастыря».

А вот полное название: «Сказание, что содеяшася в Дому Пресвятыя и Живоначальныя Троица и како заступлением Пресвятыя Богородица и за молитвы великих чудотворцов Сергиа и Никона избавлена бысть обитель сия от полских и литовских людей и руских изменников того же келаря инока Аврамия Палицына». Это строго документальное, патриотическое повествование об осаде, с 23 сентября 1608 года до 12 января 1610 года, войсками польско-литовских интервентов, казаками и русскими изменниками Свято-Троице-Сергиева монастыря. Читатель становится очевидцем подробно описанной борьбы. Язык Сказания столь ярок и прост, что прочитавший первые страницы не дочитает на одном дыхании до конца если только по причине лени или приверженности иным интересам и идеалам. А тот, кто будет сострадать и сочувствовать описанному в Сказании, скажет в себе: какие были у нас мужественные и крепкие предки! Есть кому подражать. Но ведь не прерывается род таких людей в России.

65. «Повесть о горе и злочастии, как горе-злочастие довело молотца во иноческий чин». Рассказ о бедной и грешной жизни человека, которого страсти и искуситель довели до отчаяния и поставили на пороге смерти. Но в крайней скорби очнулась душа и увидела единственный путь к спасению — прийти с покаянием к Спасителю.

66. «Повесть об Ульянии Осорьиной». Написана любящим благодарным сыном о своей праведной матери, почитавшейся в Муроме в XVII веке как местночтимая святая. Ныне почитается  всей Церковью  как святая Иулиания Лазаревская, Муромская.

67–68–69–70. Типичными для русской литературы XVII века — каждое в своём роде – являются: «Житие Елеазара Анзерского, написанное им самим»; также популярная в Европе, и ставшая читаемой в России, переводная книга «Из «Римских деяний». Много говорит о русской повседневности и нравах «Повесть о Марфе и Марии». «Повесть о Фроле Скобееве» плутовская новелла, написанная энергично и задорно. Известны и сочинения протопопа Аввакума.

Западноевропейская литература XVII века.

71. Пьер Корнель (1606 – 1684)  выдающийся французский драматург, автор трагедий «Гораций», «Сид», «Никомед», пламенной христианской трагедии «Полиевкт» и многих других, до наших дней не сходящих с разных сцен мира.

72. Блез Паскаль (1623 – 1662)  всемирно известный французский учёный (физик и математик) и мыслитель. «Письма к провинциалу». «Мысли» — эта книга, оказавшая влияние на многих поэтов, писателей и философов последующих веков, является сборником набросков и фрагментов для задуманной автором великой апологии христианской веры. Труд Паскаля-мыслителя прославил его много более, чем открытия в естествознании и математике. Его имя и «Мысли» были заново открыты в ХХ веке.

73. Галилео Галилей (1564 – 1642). Этот знаменитый итальянский учёный, один из основоположников современной физики, был ещё и блестящим литератором (а также художником и музыкантом). В памфлетах и диалогах Галилея итальянская проза достигала ясности и гармоничности, единства формы и мысли. Самые известные произведения Галилея: «Диалог о двух главнейших системах мира» и «Диалог о новых науках».

74. Томазо Кампанелла (1568 – 1639). Знаменитый итальянский поэт, религиозный мыслитель и теоретик литературы. Его можно назвать ещё и знаменитым философом-утопистом: «Город Солнца». Ему принадлежат также «Монархия Мессии»«Метафизика»«Теология»«Поэтика».

75. Франсиско де Кеведо (1580 – 1645). Крупнейший испанский писатель, автор плутовского романа «История жизни пройдохи по имени дон Паблос, пример бродяг и зерцало мошенников» (имеет и краткое название — «Пройдоха»).

76. Педро Кальдерон (1600-1681)  знаменитый испанский поэт и драматург, автор комедий («Опасайся тихого омута») и философских драм («Стойкий принц»«Жизнь есть сон»«Необычайный маг»).

77. Жан Батист Мольер (1622 – 1673). Великий французский комедиограф, автор комедий «Тартюф»«Скупой»«Мещанин во дворянстве»«Проделки Скапена»«Мнимый больной».

78. Жан де Лафонтен (1621 – 1695). Французский поэт. Один из знаменитейших мировых баснописцев, выдающийся классик жанра. Лафонтен — создатель (вслед за Эзопом) басни-притчи, которой присуща (здесь он Эзопа превосходит) богословская глубина и особое философское остроумие.

79. Джон Донн (1572 – 1631). Выдающийся английский поэт и красноречивый, глубокий христианский проповедник (священник Англиканской Церкви).

80. Джон Мильтон (1608 – 1674). Английский поэт, политический писатель, публицист. Знаменит сочинением эпических религиозно-философских поэм «Потерянный рай» и «Возвращённый рай», а также трагедии «Самсон-борец».

81. Джон Беньян (1628 – 1688). Английский писатель. Был странствующим проповедником, которого преследовало, судило, заточало в тюрьму правительство. Автор популярной в Англии и в протестантских странах Европы книги-аллегории «Странствование паломника» (дословно с английского — Прогресс, продвижение вперёд паломника), и «Жизни и смерти мистера Бэдмена». Считается, что А. С. Пушкин воспользовался, как импульсом к работе, идеей и некоторыми образами «Странствования паломника» при создании своего известного стихотворения «Странник».  На самом деле, стихотворение является довольно точным изложением первой главы Беньяновской книги, озаглавленной «Вертеп и сновидец». Переосмыслением книги Беньяна стала аллегория К. С. Льюиса, вышедшая в 1933 г.: «Кружной путь или Блуждания паломника» (дословно с английского — Регресс паломника).

82. Иоганн Мошерош (1601 – 1669). Немецкий писатель, автор грандиозной сатирической панорамы «Диковинные и истинные видения Филандера из Зиттевальда».

83. Ганс Гриммельсгаузен (1622 – 1676). Крупнейший немецкий прозаик своего времени. Автор известного, доныне переиздаваемого и читаемого романа «Похождения Симплиция Симплициссимуса».

84. Ян Амос Коменский (1592 – 1670). Чешский богослов, педагог и философ. Его педагогические труды «Открытая дверь языкам»«Великая дидактика» и «Мир в картинках» получили признание во всём мире. Особенно примечательной и вполне актуальной во многих фрагментах представляется «Великая дидактика». Эти сочинения Коменского изучают педагоги, психологи, старательные родители, их переиздают и обсуждают. Любопытно также и его аллегорическое, в духе эпохи, сочинение «Лабиринт света и рай сердца». Ценное в нём — призыв к сокровенному сердечному общению и единению с Богом.

Русский ХVIII век:

85. Татищев В. Н. (1686 – 1750). «История Российская…» этот труд является первым систематическим научным сочинением по русской истории. В нём впервые Русская история представлена не собранием рукописей и пересказом отдельных преданий, но в виде последовательного, научно-критического изложения событий. Написана во второй четверти ХVIII века.

86. Тредиаковский В. К. (1703 – 1768). Теоретик литературы и просветитель, реформатор русского стихосложения, приверженец силлабо-тонического стиха. Автор «Феоптии» богословской поэмы-проповеди о несомненном бытии Бога. Эта замечательная, в своём роде, поэма (одна из первых попыток создания русского легко читаемого и напевного стиха), заканчивается строками:

Есть Всеведый! Всеблагий! Есть Бог всемогущий!
Без начала, без конца, есть везде Присущий!
Есть Бог! О! Евсевий: всяка проявляет тварь,
Что он есть Создатель и Верьховный мира Царь.

Тредиаковскому принадлежит «Телемахида» вольное стихотворное переложение романа Фенелона «Приключения Телемака», а также много других сочинений и переводов в стихах и прозе.

87. Ломоносов М. В. (1711 – 1765). Учёный-энциклопедист, физик и химик (один из отцов физической химии), астроном, металлург, геолог; историограф и филолог; художник, выдающийся поэт своего времени. Пушкин особенно ценил его переложения псалмов; но и его оды и идиллии не менее замечательны.

Вот начало одного из самых известных ломоносовских стихотворений:

Вечернее размышление о Божием величестве

при случае великого северного сияния

Лице свое скрывает день:
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы чорна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна, звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.

Песчинка как в морских волнах,
Как мала искра в вечном льде,
Как в сильном вихре тонкой прах,
В свирепом как перо огне,
Так я, в сей бездне углублен,
Теряюсь, мысльми утомлен!

88. Сумароков А. П. (1717 – 1777). Поэт, драматург, публицист и издатель. Масон. В историю культуры он вошёл более как человек, послуживший становлению современного русского литературного языка и как выдающийся просветитель, но художественная сторона его сочинений не представляется талантливой и яркой.

89. Григорий Сковорода (1722 – 1794). Григорий Саввич Сковорода был странствующим философом, поэтом и педагогом. Его по праву считают одним из родоначальников русской (а на Украине украинской) религиозной философии. Ценны и своеобразны его толкования на Священное Писание Ветхого и Нового Заветов, как специально собранные, так и рассеянные в разных сочинениях.

90. Фонвизин Д. И. (1745 – 1792). Замечательный драматург-комедиограф, автор не теряющих остроты и живости комедий «Бригадир» и «Недоросль».

91. Херасков М. М. (1733 – 1807). Либерал, масон и антиклерикал. И сочинитель неофициального гимна России (исполнявшегося официально до «Боже, Царя храни…», принятого при Государе Императоре Николае I). Необходимо знать, что Херасков создал грандиозную героическую поэму-эпопею «Россиада», написанную в соответствии со всеми канонами классицизма. Её тема взятие Иваном IV Казани, окончательное избавление России от монгольского ига. Вот первые строки поэмы:

Пою от варваров Россию свобожденну,
Попранну власть татар и гордость низложенну;
Движенье древних сил, труды, кроваву брань,
России торжество, разрушенну Казань.
Из круга сих времен спокойных лет начало,
Как светлая заря, в России воссияло.
                                                                          

92. Державин Г. Р. (1743 – 1816). Первый русский поэт XVIII века. Он известен, в основном, благодаря своим одам. Среди его од есть несомненные шедевры. Сколько времени ещё будут на земле говорить по-русски, столько времени не перестанут волновать русское сознание, а при хорошем переводе и любое иноязычное, строки Державинской оды «Бог»:

Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под Тобой.

 /…/

Неизъяснимый, Непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать Твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к Тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.

1784

Русский ХIХ век.

93. Карамзин Н.М. (1766 – 1826). Знаменитый историк, автор многотомной «Истории государства Российского». Пушкин писал, что с выходом в середине 1810-х годов первых книг главного сочинения Николая Михайловича «даже светские женщины бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную. Она была для них новым открытием. Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка — Колумбом». Карамзин начал свой творческий путь «Письмами русского путешественника» (1790 – 92), став в России родоначальником жанра травелога, путевых заметок. В последнее десятилетие 18-го века он писал повести в стиле, который со временем получил именование сентиментализма, «Евгений и Юлия», «Бедная Лиза».

Замечательны мысли Карамзина о призвании историка и писателя, изложенные в статье «Что нужно автору?». Например, такие: «Говорят, что автору нужны таланты и знания: острый, проницательный разум, живое воображение и проч. Справедливо: но сего не довольно. Ему надобно иметь и доброе, нежное сердце, если он хочет быть другом и любимцем души нашей; если хочет, чтобы дарования его сияли светом немерцающим; если хочет писать для вечности и собирать благословения народов. Творец всегда изображается в творении и часто — против воли своей. Тщетно думает лицемер обмануть читателей и под златою одеждою пышных слов сокрыть железное сердце; тщетно говорит нам о милосердии, сострадании, добродетели! Все восклицания его холодны, без души, без жизни; и никогда питательное,эфирное пламя не польется из его творений в нежную душу читателя.

Ты хочешь быть автором: читай историю несчастий рода человеческого — и если сердце твое не обольется кровию, оставь перо, — или оно изобразит нам хладную мрачность души твоей».

94. Жуковский В. А. (1783 – 1852) — поэт-романтик, всё творчество которого пронизано чувством присутствия невидимого, таинственного мира и стремлением уловить и изобразить запредельное, вечно ускользающее… Он писал элегии, песни и баллады. Продолжительное время был учителем русского языка великой княгини, а затем императрицы Александры Фёдоровны и наставником цесаревича Александра Николаевича.  Автор слов государственного гимна Российской империи «Боже, царя храни!» (1833). Несравненным поэтическим памятником русским героям Отечественной войны 1812 года стало стихотворение «Певец во стане русских воинов». Вот две строфы из него:

Хвала тебе, славян любовь,
Наш Коновницын смелый!..
Ничто ему толпы врагов,
Ничто мечи и стрелы;
Пред ним, за ним перун гремит,
И пышет пламень боя…
Он весел, он на гибель зрит
С спокойствием героя;
Себя забыл… одним врагам
Готовит истребленье;
Пример и ратным и вождям
И смелым удивленье.

Хвала, наш Вихорь-атаман,
Вождь невредимых, Платов!
Твой очарованный аркан
Гроза для супостатов.
Орлом шумишь по облакам,
По полю волком рыщешь,
Летаешь страхом в тыл врагам,
Бедой им в уши свищешь;
Они лишь к лесу — ожил лес,
Деревья сыплют стрелы;
Они лишь к мосту — мост исчез;
Лишь к селам — пышут селы.

Наш Фигнер старцем в стан врагов
Идет во мраке ночи;
Как тень прокрался вкруг шатров,
Всё зрели быстры очи…
И стан еще в глубоком сне,
День светлый не проглянул —
А он уж, витязь, на коне,
Уже с дружиной грянул.
Сеславин — где ни пролетит
С крылатыми полками,
Там брошен в прах и меч и щит,
И устлан путь врагами.

Давыдов, пламенный боец,
Он вихрем в бой кровавый;
Он в мире счастливый певец
Вина, любви и славы.
Кудашев скоком через ров
И лётом на стремнину;
Бросает взглядом Чернышев
На меч и гром дружину,
Орлов отважностью орел;
И мчит грозу ударов
Сквозь дым и огнь, по грудам тел,
В среду врагов Кайсаров.

95. Батюшков К. Н. (1787 – 1855). Поэт, мастер элегии — то есть стихотворения-размышления, преобладающим настроением которого является грусть, сожаление о минувших днях. У Батюшкова элегии сумрачно-печальны. Некоторым исключением можно назвать «Тень друга» — автор переживает разлуку со своим боевым товарищем в военной компании 1812–14 гг., погибшем под Лейпцигом:

И  вдруг… то был ли сон?.. предстал товарищ мне,
Погибший в роковом огне
Завидной смертию, над Плейсскими струями.
Но вид не страшен был; чело
Глубоких ран не сохраняло,
Как утро Майское веселием цвело
И все небесное душе напоминало.
«Ты ль это, милый друг, товарищ лучших дней!
Ты ль это? — я вскричал — о, воин вечно милой!
Не я ли над твоей безвременной могилой,
При страшном зареве Беллониных огней,
Не я ли с верными друзьями
Мечом на дереве твой подвиг начертал
И тень в небесную отчизну провождал
С мольбой, рыданьем и слезами?

/…/

Все спало вкруг меня под кровом тишины.
Стихии грозные казалися безмолвны.
При свете облаком подернутой луны
Чуть веял ветерок, едва сверкали волны,
Но сладостный покой бежал моих очей,
И все душа за призраком летела,
Все гостя горнего остановить хотела:
Тебя, о, милый брат! о, лучший из друзей!

96. Крылов И. А. (1769 – 1844). Знаменитый баснописец. Крылов начинал как драматург-комедиограф, пережил в течение своей литературной жизни классицизм, сентиментализм, романтизм и , выбрав для себя жанр басни, сумел сделаться, по слову Гоголя, «народным поэтом». Гоголь возражал против того, чтобы Крылова называли баснописцем в том смысле, в каком называют Лафонтена или Дмитриева… Басни Крылова, по мысли Гоголя — это притчи. Притчи глубокие, мудрые и, как ни горько сознавать, очень актуальные. Басня Крылова «Безбожники»:

Был в древности народ, к стыду земных племен,
Который до того в сердцах ожесточился,
Что противу богов вооружился.
Мятежные толпы, за тысячью знамен,
Кто с луком, кто с пращей, шумя, несутся в поле.
Зачинщики, из удалых голов,
Чтобы поджечь в народе буйства боле,
Кричат, что суд небес и строг и бестолков;
Что боги или спят, иль правят безрассудно;
Что проучить пора их без чинов;
Что, впрочем, с ближних гор каменьями нетрудно
На небо дошвырнуть в богов
И заметать Олимп стрелами.
Смутяся дерзостью безумцев и хулами,
К Зевесу весь Олимп с мольбою приступил,
Чтобы беду он отвратил;
И даже весь совет богов тех мыслей был,
Что, к убеждению бунтующих, не худо
Явить хоть небольшое чудо:
Или потоп, иль с трусом гром,
Или хоть каменным ударить в них дождем.
«Пождем»,
Юпитер рек: «а если не смирятся
И в буйстве прекоснят, бессмертных не боясь,
Они от дел своих казнятся».
Тут с шумом в воздухе взвилась
Тьма камней, туча стрел от войск богомятежных,
Но с тысячью смертей, и злых, и неизбежных,
На собственные их обрушились главы.
Плоды неверия ужасны таковы;
И ведайте, народы, вы,
Что мнимых мудрецов кощунства толки смелы,
Чем против божества вооружают вас,
Погибельный ваш приближают час,
И обратятся все в громовые вам стрелы.

97. Денис Давыдов (1784 – 1839). Поэт; самый знаменитый русский гусар; историк и теоретик военного искусства; инициатор, блестящий организатор и счастливый командир партизанского движения во время Отечественной войны 1812 года (за его удивительные победы и искусные партизанские рейды его ненавидел Наполеон: приказывал в случае поимки расстрелять на месте). Денис Давыдов был героем по природе — не только героем войны 12-го года и всей компании 1813-14 годов, но и всех войн, в которых принимал участие, а также всех словесно-поэтических сражений и полемических (с иностранными историками) баталий на книжно-журнальных полях. Денис Васильевич был другом и собеседником А. С. Пушкина, близким другом Е. А. Баратынского, другом П. А. Вяземского и других знаменитостей века. В. А. Жуковский, как передают биографы двух поэтов, Давыдова обожал (в архиве Жуковского в Российской национальной библиотеке хранится десятая часть левого уса поэта-партизана, к которой прилагается биография уса). Денис Давыдов в детстве получил «благословение» Суворова — стать военным. Ему выпала честь служить адъютантом князя Багратиона, а на Кавказе он воевал под начальством другого известного полководца генерала Ермолова, своего двоюродного брата. Закончил Денис Давыдов военную карьеру в чине генерал-лейтенанта. Пушкин восхищался решительностью, силой, храбростью Давыдова-воина, но ценил и его смелость в поэзии. Известны пушкинские строки, адресованные старшему другу:

Тебе певцу, тебе герою!

Не удалось мне за тобою

При громе пушечном, в огне

Скакать на бешеном коне.

Наездник смирного Пегаса,

Носил я старого Парнаса

Из моды вышедший мундир:

Но и по этой службе трудной,

И тут, о мой наездиик чудный,

Ты мой отец и командир.

Денис Васильевич стал прототипом персонажа романа Л. Н. Толстого «Война и мир» Василия Денисова. Давыдов очень характерен для русского девятнадцатого столетия и, в силу своей яркой индивидуальности и одновременно типичности, в своей личности собирает многие благородные черты и таланты русского человека.

98. А. С. Грибоедов (1790 (или 1794, или 95) – 1828) был человеком разнообразно и богато одарённым. Дипломат на опасном для жизни поприще (он погиб в Тегеране от рук фанатиков), музыкант, поэт и драматург. В истории русской культуры он известен прежде всего как автор нестареющей комедии (а на иной взгляд вовсе не комедии, а горькой трагедии, просто бескровной) «Горе от ума». Многое из речей персонажей пьесы стало пословицами и крылатыми фразами. Мы употребляем их часто, не благодаря автора за его щедрость и точность:

Блажен, кто верует, — тепло ему на свете!

Где ж лучше?
Где нас нет.

Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым Отечества нам сладок и приятен!

Числом поболее, ценою подешевле.

Ум с сердцем не в ладу.

Не надобно иного образца,
Когда в глазах пример отца.

Кто беден, тот тебе не пара.

Счастливые часов не наблюдают.

Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь.

Служить бы рад, прислуживаться тошно.

Свежо предание, а верится с трудом.

А судьи кто?

Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?

Читай не так, как пономарь,
А с чувством, с толком, с расстановкой.

У нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь.

Ах! злые языки страшнее пистолета.

Но чтоб иметь детей,
Кому ума недоставало?

Рассудку вопреки, наперекор стихиям.

Ученье — вот чума, ученость — вот причина.

Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь.

Герой не моего романа.

В мои лета не должно сметь
Свое суждение иметь.

Послушай! ври, да знай же меру.

Перу Грибоедова принадлежат и замечательные путевые письма, адресованные его другу С. Н. Бегичеву, а также генералу Паскевичу, П. Н. Ахвердовой. Вот фрагмент из письма Степану Бегичеву: "Въехавши на один пригорок, над мглою, которая носилась по необозримой долине, вдруг предстали перед нами в отдалении две горы, — первая, сюда ближе, необычайной вышины. Ни Стефан-Цминд, ни другие колоссы кавказские не поразили меня такою огромностию; обе вместе завладели большею частию горизонта, — это двухолмный Арарат, в семидесяти верстах от того места, где в первый раз является таким величественным. Еще накануне синелись верхи его. Кроме воспоминаний, которые трепетом наполняют душу всякого, кто благоговеет перед священными преданиями, один вид этой древней горы сражает неизъяснимым удивлением. Я долго стоял неподвижен; мой златокопыт, повидимому, не разделял чувств своего седока, двинулся, понесся и мигом погрузил меня с собою в влажную стихию; меня всего обдало сыростию, которая до костей проникает. Основание Арарата исчезло, середина тоже, но самая верхняя часть, как туча, висела над нами до Эривани.

Уже в нескольких верстах, в нескольких саженях от города, догадались мы, что доезжаем до обетованного приюта; туман долго застилал его от наших глаз, наконец, на низком месте, между кустами, влево от дороги, по которой и мы своротили, пояснились две части зданий, одна с другой ничей не соединенные. Мы въехали в пригородок. Но представь себе удар человеку, который в жестокую стужу протрясся полдня в надежде приютиться в укромной горнице; навстречу нам ни души; стало быть не радели о нашем успокоении, не отвели еще квартир. Я бесился; притом неуважение к русским чиновникам всякого на моем месте, и с меньшим самолюбием, так же бы оскорбило. Миновали сады, высокие трикровные кладбища, длинные каменные ограды, за которыми стоят дома, башни и куполы мечетей, а навстречу нет никого! Мазарович кричит, что прямо ворвется к сардарю и сделает суматоху. Наконец, выступаем на поле, что между крепостию и городом, и тут несется к нам посланный от сардаря чиновник в драгоценной шубе, на богато-убранном коне, и просит извинения, что адъютант, посланный нас принять, не по той поехал дороге; в самом деле, мы, избрали путь кратчайший, но не тот, которым обыкновенно сюда прибывают. В ту же минуту фараш, в высокой шапке, в желтом чекмене, в синем кафтане, с висячими на спине рукавами, длинным шестом своим: указывал нам путь и бил без милосердия всякого, кто ему под руку попадался, мужчин и женщин. Женщины становились к нам задом, — это меня огорчало, но впереди хамы несли стулья в отведенный нам дом, — это меня веселило. Такое особенное предпочтение нам, русским; между тем, как англичане смиренно сгибают колена и садятся на пол, как бог велит и разутые, — мы, на возвышенных седалищах, беззаботно, толстыми подошвами нашими топчем персидские многоценные ковры. Ермолову обязаны его соотчичи той степенью уважения, на которой они справедливо удерживаются в здешнем народе".

99. Баратынский Е. А. (1800 – 1844). Поэт, запомнившийся русским читающим людям как мыслитель, облекавший свои раздумья в стихотворную форму; последний представитель пушкинской поэтической эпохи. Три строфы из «Осени»:

12

Иль, отряхнув видения земли

Порывом скорби животворной,

Ее предел завидя невдали,

Цветущий брег за мглою черной,

Возмездий край, благовестящим снам

Доверясь чувством обновленным,

И бытия мятежным голосам,

В великом гимне примиренным,

Внимающий, как арфам, коих строй

Превыспренний не понят был тобой,—

13

Пред промыслом оправданным ты ниц

Падешь с признательным смиреньем,

С надеждою, не видящей границ,

И утоленным разуменьем,—

Знай, внутренней своей вовеки ты

Не передашь земному звуку

И легких чад житейской суеты

Не посвятишь в свою науку;

Знай, горняя иль дольная, она

Нам на земле не для земли дана.

14

Вот буйственно несется ураган,
И лес подъемлет говор шумной,
И пенится, и ходит океан,
И в берег бьет волной безумной:
Так иногда толпы ленивый ум
Из усыпления выводит
Глас, пошлый глас, вещатель общих дум,
И звучный отзыв в ней находит,
Но не найдет отзыва тот глагол,
Что страстное земное перешол.

100. Пушкин А. С. (1799 – 1837). О Пушкине так же нельзя сказать кратко и математически точно, как невозможно о Гомере, Шекспире или Сервантесе. Для русской жизни, культуры, речи он значит столь много, что его надо просто любить и читать. И для начала, по нашему мнению, любить и читать просто. То есть, открывать и читать до ознакомления с учебниками, анализами или статьями, чтобы не оробеть перед причудливыми литературоведческими арабесками, мыслительными узорами, накопленными пушкинистикой. Вот такими вычурными, к примеру, которые характеризуют изумительные «Повести Белкина»: «Пушкин собрал в «Повестях…» как бы сюжетную квинтэссенцию прозы карамзинского периода и, пересказав её средствами своего нового слога, отделил психологическую правду от литературной условности. Он дал образец того, как серьёзно и точно литература может говорить о жизни и иронически-литературно повествовать о литературе». И это высказывание Ю. Лотмана ещё не самое сложное среди прочих, но сказано-то оно о прозрачных, чистых, весенних «Повестях Белкина» — вот что досадно. Да, конечно, Пушкин всего этого не знал, про квинтэссенцию, но он просто писал и над вымыслом слезами обливался. И нам анализы нисколько не помогут обрадоваться «Метели» или восхититься «Барышней-крестьянкой». И если читать о Пушкине, то лучше труды Валентина Непомнящего. И ещё! Ради самих себя, своей памяти, ума, души — не смотрите экранизации прежде, чем прочитаете. А уж что говорить о стихах! Но самое главное, по нашему убеждению, состоит в том, что Александр Сергеевич пришёл ко Христу.

101. Гоголь Н. В. (1809 – 1852). Классик мировой литературы, великий русский писатель…. Все превосходные характеристики Гоголю впору. Под его пером русский язык сразу же превращается в чудесную музыку, восторженно гремящую и свежим ливнем проливающуюся в исполнении громадного оркестра; или звенящую во внезапно наступившей тишине молоточками фортепьяно; заунывную и тоскливую, а спустя мгновенье грозную и могучую — в финале «Мёртвых душ»; или же тёплую и праздничную в «Ночи перед Рождеством». А с речью, в самой речи сверкает или затуманивается, грустит или хохочет вся Россия: толпой пестрит на Невском проспекте, дурь свою обнаруживает перед дурачком Хлестаковым; но живёт, над собой смеётся и не теряет надежды. Птицей тройкой несётся… Куда? А вот она к нам из середины ХIХ века принеслась. Устремится ли дальше, полетит ли по воздуху, вдохновенная Богом, есть ли у неё будущее? Что скажешь, Николай Васильевич? За тебя уже давно говорят читатели. Ты всё сказал. Тебе теперь если только через их умы и сердца пробиваться, стучать в наши совести. Впрочем, современный молодой читатель Гоголя, если такой найдётся, непременно скажет, что будущее у нас есть! Потому что поэт птицы тройки неравнодушен, не стареет. Всё переживает, всё рвётся сердцем о России. Но и о каждом тужит, даже о самом невзрачном человеке. Действительно, какую остроту и врачующую боль сообщил он одной из лучших своих страниц — в начале «Шинели»! Где звенят слова «я брат твой»… Вот она:

В департаменте не оказывалось к нему / Акакию Акакиевичу, герою повести – ред./ никакого уважения. Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто бы через приемную пролетела простая муха. Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически. Какой-нибудь помощник столоначальника прямо совал ему под нос бумаги, не сказав даже «перепишите», или «вот интересное, хорошенькое дельце», или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, посмотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил и имел ли на то право. Он брал и тут же пристраивался писать ее. Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом. Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним; это не имело даже влияния на занятия его: среди всех этих докук он не делал ни одной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И что-то странное заключалось в словах и в голосе, с каким они были произнесены. В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей. И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» — и в этих проникающих словах звенели другие слова: «Я брат твой». И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утонченной, образованной светскости, и, Боже! даже в том человеке, которого свет признает благородным и честным...

102. Лермонтов М. Ю. (1814 – 1841). Поэт редкого дарования и человек, измученный страстями. Мятежная душа, запечатлевшая в ярких и влекущих к себе словах и взлёты свои, и падения, и созерцания чистоты, и гнев и презрение к людям. Демонизм иногда отступал в нём перед ангельскими, высокими воспоминаниями или порывами, но недуг усиливался, и поэта, охваченного им, не тяготила мысль (она бы показалась ему скучной и нелепой) об ответственности… Впрочем, вдумчиво оценивать жизнь и творчество того, кто, по слову Императора Николая I, должен был заменить нам Пушкина, в этом списке не представляется возможным эта тема требует не поверхностного, не краткого рассмотрения. Но какие бы суждения ни высказывать, а за «Ангела», за «Молитву», за желтеющую ниву, и за многое другое чудесное мы чтим нашего великого поэта и любим, и благодарность наша с годами не убывает. Жила в его душе память о рае.

«Ангел»

По небу полуночи ангел летел,
И тихую песню он пел;
И месяц, и звезды, и тучи толпой
Внимали той песне святой.

Он пел о блаженстве безгрешных духов
Под кущами райских садов;
О Боге великом он пел, и хвала
Его непритворна была.

Он душу младую в объятиях нес
Для мира печали и слез;
И звук его песни в душе молодой
Остался — без слов, но живой.

И долго на свете томилась она,
Желанием чудным полна;
И звуков небес заменить не могли
Ей скучные песни земли.

103. Хомяков А. С. (1804 – 1860). Поэт, художник и публицист, богослов, философ, основоположник раннего славянофильства. Член-корреспондент Петербургской Академии наук (1856). Перечисленное уже представляет человека разностороннего, но жизнь его была ещё более многообразной, и в то же время гармоничной, цельной. Когда после долгих лет молчания в России, в сборнике поэтов тютчевской плеяды (Москва, 1982 г.), были напечатаны его стихи, то составители, знакомя русского читателя с их великим и забытым предком, долго перечисляли таланты и труды этого человека: «Личность Хомякова во многом напоминает выдающихся людей эпохи Возрождения: он был филолог, историк, богослов, философ, политико-экономист, поэт, журналист, техник-изобретатель, медик, архитектор, живописец, спортсмен-охотник, миссионер, ведущий дебаты с раскольниками, рачительный помещик… Его цельность, последовательность, глубокая эрудиция, блестящие полемические способности и, главное, искренняя и горячая любовь к родине единодушно признавались даже его противниками». Словами этими Хомяков был охарактеризован ещё в Советском Союзе, поэтому о том, что действительно было самым главным, из чего проистекали все прочие интересы Алексея Степановича, сказать тогда было нельзя. А главной была вера во Святую Троицу и во Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Одну из лучших своих богословских работ Хомяков назвал так: «Основы вероучения. Церковь одна». Православному человеку, сознательно воспринимающему свою веру, прочитать её надо непременно.

Хомяков является также автором философских, исторических, культурологических статей и писем, и неоконченных рукописей… В философии, в гносеологии, в частности, он был убеждённым сторонником того мнения, что ос­но­вой лю­бой фор­мы по­зна­ния яв­ля­ет­ся акт со­еди­не­ния соз­на­ния с Бо­же­ст­вен­ной ре­аль­но­стью; он на­зы­ва­ет этот акт жи­воз­на­ни­ем, зна­ни­ем-жиз­нью, осуществляемым цель­ной лич­но­стью, все­ми её спо­соб­но­стя­ми. Ра­цио­наль­ное по­зна­ние яв­ля­ет­ся вто­рич­ным и ча­ст­ным, оно воз­мож­но толь­ко на ос­но­ве ука­зан­но­го ак­та.

«Семирамидой» назвал Гоголь многолетнюю и кропотливую работу Хомякова по философии истории — от этого труда остались кипы листочков, исписанных бисерным почерком. Озаглавлен труд таинственной аббревиатурой «И.и.и.и.», которая может означать следующее: «Исследования истины исторических идей». Хомяков в «Исследованиях» утверждает, что сравнение вер и просвещения (сравнение, исходящее из веры и в ней заключающееся) приводит нас к двум коренным началам: «к иранскому, т.е. духовному поклонению свободно творящему духу, или к первобытному, высокому единобожию, и к кушитскому — признанию вечной органической необходимости, производящей в силу логических неизбежных законов» (А. С. Хомяков. Всемирная задача России. М., 2011, с.200).

По убеждению комментаторов наследия Хомякова, стержневой линией «Исследований» русского мыслителя является описание некоей религиозной диалектики. Автор наблюдает в истории проявления свободы веры, воли к духовному единству во множестве, то есть «иранство», но также и противостоящее «иранству» «кушитство» — религию логики, культ телесности и вещественности. Указанные два полюса, притягивая сторонников, влияют на ход истории. В Израиле постоянно боролись эти антагонистические начала. Народы традиционного уклада хозяйствования, стремящиеся к гармонии с окружающей средой, по преимуществу земледельческие (к таким, в целом, принадлежат славянские, православные народы), близки к «иранству». Но их существование, как замечает и предупреждает Хомяков, вовсе не гарантировано от проникновения «кушитских» влияний. Мыслитель здесь только намечает то, что энергично обнаружило себя вскоре. В течение последующих десятилетий после 40–50-х годов XIX века, когда Хомяков составлял свои заметки, «кушитство» так глубоко внедрилось в православно-русскую среду, что произвело в ней на заре ХХ столетия сотрясающий революционный переворот. Его масштабы и последствия автор Семирамиды вряд ли мог себе представить.

Считать Хомякова выдающимся поэтом только ХIХ века неверно — он пережил, конечно же, своё время. Человеку, начинающему изучать Священное Писание, можно было бы предложить в качестве эпиграфа к своим занятиям замечательное стихотворение Алексея Степановича «Звёзды»:

В час полночный, близ потока
Ты взгляни на небеса:
Совершаются далеко
В горнем мире чудеса.
Ночи вечные лампады,
Невидимы в блеске дня,
Стройно ходят там громады
Негасимого огня.
Но впивайся в них очами —
И увидишь, что вдали
За ближайшими звездами
Тьмами звезды в ночь ушли.
Вновь вглядись — и тьмы за тьмами
Утомят твой робкий взгляд:
Все звездами, все огнями
Бездны синие горят.

В час полночного молчанья,
Отогнав обманы снов,
Ты вглядись душой в писанья
Галилейских рыбаков, —
И в объеме книги тесной
Развернется пред тобой
Бесконечный свод небесный
С лучезарною красой.
Узришь — звезды мысли водят
Тайный хор свой вкруг земли.
Вновь вглядись — другие всходят;
Вновь вглядись — и там вдали
Звезды мысли, тьмы за тьмами,
Всходят, всходят без числа, —
И зажжется их огнями
Сердца дремлющая мгла.

104. Киреевский И. В. (1806 – 1856). Философ — один из первых самобытных русских философов, совершивший внутренний путь интеллектуального и духовного развития от сочувствия западной культуре и науке и преклонения перед ней до сознания особой и незаменимой роли русской мысли и русской религиозной жизни в духовном движении народов земли. В первых своих сочинениях он — поклонник Гегеля и Шеллинга; со второй половины 1830-х годов — православный философ. Киреевский известен и как историк литературы, публицист. Его исключительной заслугой является деятельность (совместная с преподобным Макарием Оптинским) по изданию творений святых отцов Восточно-христианской Церкви. Вклад Ивана Васильевича в становление отечественной философии велик и недостаточно оценён. Соратник Хомякова по распространению идей так называемого русского направления в идейно-общественной жизни России (славянофильского направления). Приводим несколько цитат из его произведений:

«Православно верующий знает, что для цельной истины нужна цельность разума, и искание этой цельности составляет постоянную задачу его мышления.

При таком убеждении, вся цепь основных начал естественного разума, могущих служить исходными точками для всех возможных систем мышления, является ниже разума верующего, как в бытии внешней природы вся цепь различных органических существ является ниже человека, способного при всех степенях развития к внутреннему Богосознанию и молитве.

Находясь на этой высшей степени мышления, православно-верующий легко и безвредно может понять все системы мышления, исходящие из низших степеней разума, и видеть их ограниченность и вместе относительную истинность. Но для мышления, находящегося на низшей степени, высшая непонятна и представляется неразумием. Таков закон человеческого ума вообще». («О необходимости и возможности новых начал для философии»).

«Отвлеченное мышление, касаясь предметов веры, по наружности может быть весьма сходно с ее учением; но в сущности имеет совершенно отличное значение, именно потому, что в нем недостает смысла существенности, который возникает из внутреннего развития смысла цельной личности.

Весьма во многих системах рациональной философии видим мы, что догматы о единстве Божества, о Его всемогуществе, о Его премудрости, о Его духовности и вездесущии, даже о Его троичности, — возможны и доступны уму неверующему. Он может даже допустить и объяснить все чудеса, принимаемые верою, подводя их под какую-нибудь особую формулу. Но все это не имеет религиозного значения, только потому, что рациональному мышлению невместимо сознание о живой личности Божества и о ее живых отношениях к личности человека».  

«Каждая нравственная победа в тайне одной Христианской души есть уже духовное торжество для всего Христианского мира. Каждая сила духовная, создавшаяся внутри одного человека, невидимо влечет к себе и подвигает силы всего нравственного мира. Ибо как в мире физическом небесные светила притягиваются друг к другу без всякого вещественного посредства, так и в мире духовном каждая личность духовная, даже без видимого действия, уже одним пребыванием своим на нравственной высоте, подымает, привлекает к себе все сродное в душах человеческих. Но в физическом мире каждое существо живет и поддерживается только разрушением других; в духовном мире созидание каждой личности созидает всех, и жизнью всех дышит каждая». («Отрывки»).

105. Чаадаев П. Я. (1794 – 1856). Философ   истории, то есть такой «любомудр», который пишет не об общих законах бытия, и не о принципах познания мира, и не о самопознании, а об окружающей действительности, её прошлом и вероятном будущем. Сам себя он звал христианским философом, что верно с тематической точки зрения: о христианстве он говорит часто. В 1836 г. он опубликовал своё Первое из восьми «Философических писем», произвёл публикацией нечто подобное сенсации и был объявлен правительством умалишённым. В своих Письмах и в «Апологии сумасшедшего» Чаадаев пристрастно и многословно сожалеет о том, что Россия далека во многих отношениях общественно-политическом, бытовом и даже в религиозном от Европы. Он считает её страной отсталой и косной. Но в обличениях своих видит честное и нельстивое проявление любви к своей родине. Значение Чаадаева как философа и историка, вероятно, преувеличены. И он, и Герцен оставили память по себе не столько содержанием своих сочинений которые не обладают какой-либо глубиной или основательностью сколько самим своим оппозиционным, обличительным поведением в русском обществе, влиянием на общественное мнение и ролью нравственного судьи современности. От Писем Чаадаева веет самолюбованием и самоуверенностью. В их стиле и образах чувствуется влияние Монтеня, Ларошфуко и Паскаля: автор отличный  ученик французов, но не оригинальный русский мыслитель. Но иные, особенно сумбурные и безапелляционные фрагменты его Писем наталкивают на мысль о некоторой интеллектуальной неуравновешенности автора. Впрочем, это не даёт оснований сомневаться в его душевном здоровье. Пётр Яковлевич, спустя без малого два века, способен вызвать сочувствие и симпатию прежде всего своей горячей искренностью и острым чувством чести.

106. Соловьёв С. М. (1820 – 1879) — великий русский историк, профессор и ректор Московского университета, автор 29-томной «Истории России с древнейших времён». «История» Соловьёва это обстоятельное и неспешное повествование, широкое и могучее, как полноводная река. «История» является своего рода развёрнутой энциклопедией по обширности содержащихся в ней разнообразных и важных фактов. Ни до Соловьёва, ни после него историки не обозревали такого огромного хронологического пространства, какое представлено в «Истории» Сергея Михайловича. Соловьёв трудился над главным делом своей жизни в течение 33-х лет. Его «История» охватывает события 23-х, а точнее даже (исходя из первых указанных автором хронологических рамок) 25-ти столетий — с VIII века до Рождества Христова и до середины царствования Императрицы Екатерины II.

107. Аксаков С. Т. (1791 – 1859). Многообразная и разносторонняя деятельность Аксакова впечатляет: писатель, общественный деятель, государственный служащий, учёный, театральный и литературный критик. Но более всего Аксаков дорог русской литературе как автор знаменитой трилогии трёх книг воспоминаний. Автор подробно описывает  в них своё детство, родительский дом, русских людей разных сословий и… национальностей. «Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука» и «Воспоминания» вскоре по выходе в свет, что случается не часто, стали классикой и любимым чтением для очень многих людей, которые с радостью учились у Аксакова вниманию и чуткости к повседневной жизни, благодарности за прожитое и надежде на Бога, доверившего человеку прекрасный и щедрый мир.

108. Самарин Ю. Ф. (1819 – 1876). Религиозный мыслитель, философ-славянофил, публицист. Самарин, глубоко и искренне убеждённый в истинности и спасительности Православного Христианства, последовательно и красноречиво проводил свои идеи в философских и публицистических трудах, из которых наиболее значимыми являются: «О народном образовании», «Письма о материализме». Очень актуальна и важна, для России и Украины, его критическая рецензия «Повесть об украинском народе».

109. Тургенев И. С. (1818 – 1883). Великий русский писатель, классик отечественной литературы. Красота русского языка у Тургенева изумляет, не случайно его сочинения изучают как обязательные в русской школе уже скоро полтора столетия. Современники, восхищаясь его эталонной русской речью в записанном виде, говорили, что в беседе он ещё более точен и изящен,  и образы и темы его, рождаясь перед слушателями в живом разговоре, превзойти невозможно. Однако взгляды Тургенева-гражданина не вызывали всеобщего согласия в русском обществе, он был убеждённым западником и к тому же довольно безразличным в религиозном отношении человеком.

Но благодаря своему таланту редкому дару внимательного и  тонкого наблюдателя жизни – он оставил потомкам драгоценные свидетельства о своём времени; о скорбях и радостях, надеждах, любви и вере соотечественников. Тургенев известен в первую очередь романами «Дворянское гнездо», «Отцы и дети». Замечателен сборник рассказов «Записки охотника», а рассказ «Живые мощи» в нём несравненный шедевр. Вот несколько отрывков из него, но чтобы почувствовать глубину и красоту рассказа, читать следует полностью:

/ … /

На следующий день я проснулся ранехонько. Солнце только что встало; на небе не было ни одного облачка; всё кругом блестело сильным двойным блеском: блеском молодых утренних лучей и вчерашнего ливня. Пока мне закладывали таратайку, я пошел побродить по небольшому, некогда фруктовому, теперь одичалому саду, со всех сторон обступившему флигелек своей пахучей, сочной глушью. Ах, как было хорошо на вольном воздухе, под ясным небом, где трепетали жаворонки, откуда сыпался серебряный бисер их звонких голосов! На крыльях своих они, наверно, унесли капли росы, и песни их казались орошенными росою. Я даже шапку снял с головы и дышал радостно — всею грудью... На склоне неглубокого оврага, возле самого плетня, виднелась пасека; узенькая тропинка вела к ней, извиваясь змейкой между сплошными стенами бурьяна и крапивы, над которыми высились, Бог ведает откуда занесенные, остроконечные стебли темно-зеленой конопли.

Я отправился по этой тропинке; дошел до пасеки. Рядом с нею стоял плетеный сарайчик, так называемый амшаник, куда ставят улья на зиму. Я заглянул в полуоткрытую дверь: темно, тихо, сухо; пахнет мятой, мелиссой. В углу приспособлены подмостки, и на них, прикрытая одеялом, какая-то маленькая фигура... Я пошел было прочь...

— Барин, а барин! Петр Петрович! — послышался мне голос, слабый, медленный и сиплый, как шелест болотной осоки.

Я остановился.

— Петр Петрович! Подойдите, пожалуйста! — повторил голос. Он доносился до меня из угла с тех, замеченных мною, подмостков.

Я приблизился — и остолбенел от удивления. Передо мною лежало живое человеческое существо, но что это было такое?

Голова совершенно высохшая, одноцветная, бронзовая — ни дать ни взять икона старинного письма; нос узкий, как лезвие ножа; губ почти не видать — только зубы белеют и глаза, да из-под платка выбиваются на лоб жидкие пряди желтых волос. У подбородка, на складке одеяла, движутся, медленно перебирая пальцами, как палочками, две крошечных руки тоже бронзового цвета. Я вглядываюсь попристальнее: лицо не только не безобразное, даже красивое, — но страшное, необычайное. И тем страшнее кажется мне это лицо, что по нем, по металлическим его щекам, я вижу — силится... силится и не может расплыться улыбка.

— Вы меня не узнаете, барин? — прошептал опять голос; он словно испарялся из едва шевелившихся губ. — Да и где узнать! Я Лукерья... Помните, что хороводы у матушки у вашей в Спасском водила... помните, я еще запевалой была?

— Лукерья! — воскликнул я. — Ты ли это? Возможно ли?

— Я, да, барин, — я. Я — Лукерья.

Я не знал, что сказать, и как ошеломленный глядел на это темное, неподвижное лицо с устремленными на меня светлыми и мертвенными глазами. Возможно ли? Эта мумия — Лукерья, первая красавица во всей нашей дворне, высокая, полная, белая, румяная, хохотунья, плясунья, певунья! Лукерья, умница Лукерья, за которою ухаживали все наши молодые парни…

— Помилуй, Лукерья, — проговорил я наконец, — что это с тобой случилось?

— А беда такая стряслась!  

/ … /

 Случилось это со мной уже давно, лет шесть или семь. Меня тогда только что помолвили за Василья Полякова — помните, такой из себя статный был, кудрявый, еще буфетчиком у матушки у вашей служил? Да вас уже тогда в деревне не было; в Москву уехали учиться. Очень мы с Василием слюбились; из головы он у меня не выходил; а дело было весною. Вот раз ночью... уж и до зари недалеко... а мне не спится: соловей в саду таково удивительно поет сладко!.. Не вытерпела я, встала и вышла на крыльцо его послушать. Заливается он, заливается... и вдруг мне почудилось: зовет меня кто-то Васиным голосом, тихо так: «Луша!..» Я глядь в сторону, да, знать, спросонья оступилась, так прямо с рундучка и полетела вниз — да о землю хлоп! И, кажись, не сильно я расшиблась, потому — скоро поднялась и к себе в комнату вернулась. Только словно у меня что внутри — в утробе — порвалось...  

/ … /

— С самого того случая, — продолжала Лукерья, — стала я сохнуть, чахнуть; чернота на меня нашла; трудно мне стало ходить, а там уже — и полно ногами владеть; ни стоять, ни сидеть не могу; всё бы лежала. И ни пить, ни есть не хочется: всё хуже да хуже. Матушка ваша по доброте своей и лекарям меня показывала, и в больницу посылала. Однако облегченья мне никакого не вышло. И ни один лекарь даже сказать не мог, что за болезнь у меня за такая. Чего они со мной только не делали: железом раскаленным спину жгли, в колотый лед сажали — и всё ничего.

/ … /

— Вот так и лежу, барин, седьмой годок. Летом-то я здесь лежу, в этой плетушке, а как холодно станет — меня в предбанник перенесут. Там лежу.

— Кто же за тобой ходит? Присматривает кто?

— А добрые люди здесь есть тоже.

/ … /

— И не скучно, не жутко тебе, моя бедная Лукерья?

— А что будешь делать? Лгать не хочу — сперва очень томно было; а потом приникла, обтерпелась — ничего; иным еще хуже бывает.

— Это каким же образом?

— А у иного и пристанища нет! А иной — слепой или глухой! А я, слава богу, вижу прекрасно и всё слышу, всё. Крот под землею роется — я и то слышу. И запах я всякий чувствовать могу, самый какой ни на есть слабый! Гречиха в поле зацветет или липа в саду — мне и сказывать не надо: я первая сейчас слышу. Лишь бы ветерком оттуда потянуло. Нет, что бога гневить? — многим хуже моего бывает. Хоть бы то взять: иной здоровый человек очень легко согрешить может; а от меня сам грех отошел. Намеднись отец Алексей, священник, стал меня причащать да и говорит: «Тебя, мол, исповедовать нечего: разве ты в твоем состоянии согрешить можешь?» Но я ему ответила: «А мысленный грех, батюшка?» …

/ … /

— Ты всё одна да одна, Лукерья; как же ты можешь помешать, чтобы мысли тебе в голову не шли? Или ты всё спишь?

— Ой, нет, барин! Спать-то я не всегда могу. Хоть и больших болей у меня нет, а ноет у меня там, в самом нутре, и в костях тоже; не дает спать как следует. Нет... а так лежу я себе, лежу-полеживаю — и не думаю; чую, что жива, дышу — и вся я тут. Смотрю, слушаю. Пчелы на пасеке жужжат да гудят; голубь на крышу сядет и заворкует; курочка-наседочка зайдет с цыплятами крошек поклевать; а то воробей залетит или бабочка — мне очень приятно.

/ … /

— А то я молитвы читаю, — продолжала, отдохнув немного, Лукерья. — Только немного я знаю их, этих самых молитв. Да и на что я стану господу богу наскучать? О чем я его просить могу? Он лучше меня знает, чего мне надобно. Послал он мне крест — значит, меня он любит. Так нам велено это понимать. Прочту Отче наш, Богородицу, акафист Всем скорбящим — да и опять полеживаю себе безо всякой думочки. И ничего!

Прошло минуты две. Я не нарушал молчанья и не шевелился на узенькой кадушке, служившей мне сиденьем. Жестокая, каменная неподвижность лежавшего передо мною живого, несчастного существа сообщилась и мне: я тоже словно оцепенел.

— Послушай, Лукерья, — начал я наконец. — Послушай, какое я тебе предложение сделаю. Хочешь, я распоряжусь: тебя в больницу перевезут, в хорошую городскую больницу? Кто знает, быть может, тебя еще вылечат? Во всяком случае ты одна не будешь...

Лукерья чуть-чуть двинула бровями.

— Ох, нет, барин, — промолвила она озабоченным шёпотом, — не переводите меня в больницу, не трогайте меня. Я там только больше муки приму.

/ … /

— Вот вы, барин, спрашивали меня, — заговорила опять Лукерья, — сплю ли я? Сплю я, точно, редко, но всякий раз сны вижу, — хорошие сны! Никогда я больной себя не вижу: такая я всегда во сне здоровая да молодая... Одно горе: проснусь я — потянуться хочу хорошенько — ан я вся, как скованная. Раз мне какой чудный сон приснился! Хотите, расскажу вам? — Ну, слушайте. — Вижу я, будто стою я в поле, а кругом рожь, такая высокая, спелая, как золотая!.. И будто со мной собачка рыженькая, злющая-презлющая — всё укусить меня хочет. И будто в руках у меня серп, и не простой серп, а самый как есть месяц, вот когда он на серп похож бывает. И этим самым месяцем должна я эту самую рожь сжать дочиста. Только очень меня от жары растомило, и месяц меня слепит, и лень на меня нашла; а кругом васильки растут, да такие крупные! И все ко мне головками повернулись. И думаю я: нарву я этих васильков; Вася прийти обещался — так вот я себе венок сперва совью; жать-то я еще успею. Начинаю я рвать васильки, а они у меня промеж пальцев тают да тают, хоть ты что! И не могу я себе венок свить. А между тем я слышу — кто-то уж идет ко мне, близко таково, и зовет: Луша! Луша!.. Ай, думаю, беда — не успела! Всё равно, надену я себе на голову этот месяц заместо васильков. Надеваю я месяц, ровно как кокошник, и так сама сейчас вся засияла, всё поле кругом осветила. Глядь — по самым верхушкам колосьев катит ко мне скорехонько — только не Вася, а сам Христос! И почему я узнала, что это Христос, сказать не могу, — таким его не пишут, — а только он! Безбородый, высокий, молодой, весь в белом, — только пояс золотой, — и ручку мне протягивает. «Не бойся, говорит, невеста моя разубранная, ступай за мною; ты у меня в царстве небесном хороводы водить будешь и песни играть райские». И я к его ручке как прильну! Собачка моя сейчас меня за ноги... но тут мы взвились! Он впереди... Крылья у него по всему небу развернулись, длинные, как у чайки, — и я за ним! И собачка должна отстать от меня. Тут только я поняла, что эта собачка — болезнь моя и что в царстве небесном ей уже места не будет.

Лукерья умолкла на минуту.

— А то еще видела я сон, — начала она снова, — а быть может, это было мне видение — я уж и не знаю. Почудилось мне, будто я в самой этой плетушке лежу и приходят ко мне мои покойные родители — батюшка да матушка — и кланяются мне низко, а сами ничего не говорят. И спрашиваю я их: зачем вы, батюшка и матушка, мне кланяетесь? А затем, говорят, что так как ты на сем свете много мучишься, то не одну ты свою душеньку облегчила, но и с нас большую тягу сняла. И нам на том свете стало много способнее. Со своими грехами ты уже покончила; теперь наши грехи побеждаешь. И, сказавши это, родители мне опять поклонились — и не стало их видно: одни стены видны.

110. Данилевский Н. Я. (1822 – 1885)  выдающийся социолог, культуролог и первый русский геополитик, оказавший влияние на известных учёных России и Запада ХХ века. Николай Яковлевич развил и творчески переосмыслил многие взгляды своих учителей-славянофилов. В мировой науке его по праву считают  одним из основоположников цивилизационного (Шпенглер, Тойнби и др.) подхода к истории, а также идеологом  панславизма. Мысль Данилевского до наших дней  не потеряла остроты, силы и ясности. Вот, к примеру, рассуждение автора из его главного труда «Россия и Европа» о корреляции двух удалённых, казалось бы, категорий жизни и мышления, таких как Откровение и История:

«Правда, что религиозная деятельность русского народа была по преимуществу охранительно-консервативною, и это ставится ему некоторыми в вину. Но религиозная деятельность есть охранительная по самому существу своему, как это вытекает из самого значения религии, которая или действительное откровение, или, по крайней мере, почитается таковым верующими. На самом деле, или, по крайней мере, во мнении своих поклонников, религия непременно происходит с неба и потому только и достигает своей цели быть твердою, незыблемою основою практической нравственности, сущность которой состоит не в ином чем, как в самоотверженности, в самопожертвовании, возможных лишь при полной достоверности тех начал, во имя которых они требуются. Всякая же другая достоверность, философская, метафизическая и даже положительно научная, недостижима: для немногих избранных, умственно развитых, потому, что им известно, что наука и мышление незавершимы, что они не сказали и никогда не скажут своего последнего слова… /…/

Поэтому, как только религия теряет свой откровенный характер, она обращается … или в философскую систему, или в грубый предрассудок.
Но если религия есть откровение, то очевидно, что развитие ее может состоять в раскрытии истин, изначала в ней содержавшихся, точнейшим их формулированием, по поводу особого обращения внимания на ту или другую сторону, ту или другую часть религиозного учения в известное время. Вот внутренняя причина строго охранительного характера религиозной деятельности всех тех народов, которым религиозная истина была вверена для хранения и передачи в неприкосновенной чистоте другим народам и грядущим поколениям».

«Россия и Европа» заканчиваются словами надежды, не сбывшейся, но от этого не менее светлой, и призывом, вполне миролюбивым: 

«Главный поток всемирной истории начинается двумя источниками на берегах древнего Нила. Один, небесный, божественный, через Иерусалим, Царьград, достигает в невозмущенной чистоте до Киева и Москвы; другой — земной, человеческий, в свою очередь дробящийся на два главные русла: культуры и политики, течет мимо Афин, Александрии, Рима в страны Европы, временно иссякая, но опять обогащаясь новыми, все более и более обильными водами. На Русской земле пробивается новый ключ справедливо обеспечивающего народные массы общественно-экономического устройства. На обширных равнинах Славянства должны слиться все эти потоки в один обширный водоем:

И верю я: тот час настанет,
Река свой край перебежит,
На небо голубое взглянет
И небо все в себе вместит.
Смотрите, как широко воды
Зеленым долом разлились,
Как к брегу чуждые народы
С духовной жаждой собрались!»

(стихотворение А.С. Хомякова).

111. Достоевский Ф. М. (1821 – 1881). Гениальный мыслитель, классик мировой литературы, едва ли не самый читаемый в мире писатель. Самым совершенным романом Достоевского в художественном отношении является, на наш взгляд, «Преступление и наказание»; самым глубоким в тематическом, идейном, концептуальном плане «Братья Карамазовы»; самым удивительным как произведение пророческое – роман «Бесы». Но все романы, включая «Идиота» и «Подростка», а также книга «Записки из Мёртвого дома», содержат в себе достоинства и силу, данные их автору Богом. Никогда нельзя терять из понимания того определяющего обстоятельства, что Фёдор Михайлович глубокий и выстрадавший свою веру христианин. Пророчества есть и в «Преступлении…». Чего стоит фрагмент из эпилога, в котором описываются трихины:

«Он пролежал в больнице весь конец поста и Святую. Уже выздоравливая, он припомнил свои сны, когда еще лежал в жару и бреду. Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, — но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса».

Роман «Бесы» повествует о разрушительной, бесовской работе мирового, и российского в частности, коммунистического движения по борьбе с человечной, осмысленной, основанной на опыте тысячелетий жизни. Угадан даже Ленин в образе отвратительного Петруши Верховенского. Люди чистые и наивные часто спрашивают: Как же коммунистам не стыдно быть коммунистами и что-то ещё говорить после такого романа?

В роман «Братья Карамазовы» Достоевский включил во вторую часть, в пятую главу, под римской цифрой V «сочинение» Ивана Карамазова под названием «Великий инквизитор». Человеку мыслящему нельзя не задуматься серьёзно и неспешно над этой маленькой, как её называет писатель, «поэмой», нельзя пройти в жизни мимо неё:

«…Ибо ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества, говорит кардинал великий инквизитор  воображаемому, представляемому им Господу Иисусу Христу, невыносимее свободы! А видишь ли сии камни в этой нагой раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее, что ты отымешь руку свою и прекратятся им хлебы твои.“ Но ты не захотел лишить человека свободы и отверг предложение, ибо какая же свобода, рассудил ты, если послушание куплено хлебами?

/…/ Знаешь ли ты, что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные „Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!“ — вот что напишут на знамени, которое воздвигнут против тебя и которым разрушится храм твой.

/…/ Никакая наука не даст им хлеба, пока они будут оставаться свободными, но кончится тем, что они принесут свою свободу к ногам нашим и скажут нам: „Лучше поработите нас, но накормите нас“. Поймут наконец сами, что свобода и хлеб земной вдоволь для всякого вместе немыслимы, ибо никогда, никогда не сумеют они разделиться между собою! Убедятся тоже, что не могут быть никогда и свободными, потому что малосильны, порочны, ничтожны и бунтовщики.

/…/ Они порочны и бунтовщики, но под конец они-то станут и послушными. Они будут дивиться на нас и будут считать нас за богов за то, что мы, став во главе их, согласились выносить свободу и над ними господствовать так ужасно им станет под конец быть свободными! Но мы скажем, что послушны Тебе и господствуем во имя Твое. Мы их обманем опять, ибо Тебя мы уж не пустим к себе.

/…/ Приняв „хлебы“, ты бы ответил на всеобщую и вековечную тоску человеческую как единоличного существа, так и целого человечества вместе — это: „пред кем преклониться?“ Нет заботы беспрерывнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, пред кем преклониться.

/…/ Ибо забота этих жалких созданий не в том только состоит, чтобы сыскать то, пред чем мне или другому преклониться, но чтобы сыскать такое, чтоб и все уверовали в него и преклонились пред ним, и чтобы непременно все вместе.

/…/ Из-за всеобщего преклонения они истребляли друг друга мечом. Они созидали богов и взывали друг к другу: „Бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и богам вашим!“ И так будет до скончания мира...

/…/ Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается. Но овладевает свободой людей лишь тот, кто успокоит их совесть. С хлебом тебе давалось бесспорное знамя: дашь хлеб, и человек преклонится, ибо ничего нет бесспорнее хлеба, но если в то же время кто-нибудь овладеет его совестью помимо тебя — о, тогда он даже бросит хлеб твой и пойдет за тем, который обольстит его совесть. В этом ты был прав. Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить».

112. Никола́й Семёнович Леско́в (1831 – 1895) — писатель, публицист, литературный критик. Человек неспокойного и обиженного сердца. Лесков был наделён большой энергией, в том числе литературной. Его художественные произведения, даже и те, что написаны на церковные темы, дидактичны и публицистичны.

113. Толстой Алексей Константинович (1817 – 1875) — поэт, писатель и драматург. Замечателен роман «Князь Серебряный». Многие стихотворения положены на музыку выдающимися русскими композиторами и стали романсами и пьесами, также как и поэма «Иоанн Дамаскин», вдохновлявшая музыкантов, современников поэта. Вот известный отрывок из неё:

Благословляю вас, леса,
Долины, нивы, горы, воды!
Благословляю я свободу
И голубые небеса!
И посох мой благословляю,
И эту бедную суму,
И степь от краю и до краю,
И солнца свет, и ночи тьму,
И одинокую тропинку,
По коей, нищий, я иду,
И в поле каждую былинку,
И в небе каждую звезду!
О, если б мог всю жизнь смешать я,
Всю душу вместе с вами слить!
О, если б мог в свои объятья
Я вас, враги, друзья и братья,
И всю природу заключить!

Смешные стихотворения графа Алексея Константиновича являются вершинами сатирико-юмористического жанра в русской литературе: прежде всего следует назвать «Историю государства Российского от Гостомысла до Тимашева» и «Сон Попова». Алексей Константинович вместе с братьями Жемчужниковами ввёл в нашу литературу колоритную литературную маску Козьму Пруткова. Сочинял он и стихотворные баллады, былины и притчи. Исключительно актуальна баллада «Пантелей-целитель»:

Пантелей-государь ходит по полю,
И цветов и травы ему по пояс,
И все травы пред ним расступаются,
И цветы все ему поклоняются.
И он знает их силы сокрытые,
Все благие и все ядовитые,
И всем добрым он травам, невредныим,
Отвечает поклоном приветныим,
А которы растут виноватые,
Тем он палкой грозит суковатою.

/…/

А ещё, государь,—
Чего не было встарь —
И такие меж нас попадаются,
Что лечением всяким гнушаются.
Они звона не терпят гуслярного,
Подавай им товара базарного!
Всё, чего им не взвесить, не смеряти,
Всё, кричат они, надо похерити;
Только то, говорят, и действительно,
Что для нашего тела чувствительно;
И приёмы у них дубоватые
И ученье-то их грязноватое,
И на этих людей,
Государь Пантелей,
Палки ты не жалей,
Суковатыя!

 


 

Книги для маленьких детей, а также для среднего и старшего школьного возраста.

 

1. Абрамов Ф. «Братья и сёстры» — тетралогия. Для старшего школьного возраста.

2. Абрамцева Наталья. Сказки для добрых сердец.

3. Адамс Ричард. «Обитатели холмов».

4. Аксаков С. Т. «Аленький цветочек». Сказка о чистой любви, не знающей преград; о мире, в котором зло никогда не победит.

5. Аксаков С. Т. «Семейная хроника». «Детские годы Багрова-внука».

6. Алан Милн. «Винни-Пух и все, все, все».

7. Алеников В. "Приключения Петрова и Васечкина", "Каникулы Петрова и Васечкина".

8. Амодио Марино. «Средиморье». Илл-р В. дель Веккью.

9. Андерсен Ганс Христиан. «Стойкий оловянный солдатик», «Огниво», «Принцесса на горошине», «Дюймовочка», «Соловей», «Оле-Лукойе», «Снежная королева», «Тень», «Сидень» и другие.

10. Астафьев Виктор. «Конь с розовой гривой».

11. Астрид Линдгрен. «Малыш и Карлсон…..» «Приключения Калле Блюмквиста». «Пеппи Длинныйчулок». «Братья Львиное Сердце». «Приключения Эмиля из Лённеберги».

12. Бажов П. П. Серебряное копытце. /Но только эту одну. Другие сказки обладают дурманящим свойством и даже могут травмировать воображение. Детям — вредно, а взрослым читать — смысла нет/.

13. Бакал Лада. «Горы мира».

14. Баллады о Робин Гуде. Переводы Ивановского, Маршака.

15. Басова Евгения. «Наша земля  дышит». Илл-ры Анна и Варвара Кендель.

16. Баум Л.Ф. «Удивительный волшебник из страны Оз». («Волшебник Изумрудного города» А. Волкова — это хороший, но всё же только пересказ американской сказки).

17. Беатрис Поттер. Кролик Питер и его друзья.

18. Бенджи Дэвис. «День, когда я встретил кита». «День, когда вернулся кит».

19. Бёрнетт Френсис. «Маленький лорд Фаунтлерой». «Таинственный сад». «Страна голубого цветка».

20. Бианки В. «Лесная газета», «Лесные были и небылицы».

21. Бичер-Стоу Г. «Хижина дяди Тома».

22. Братья Гримм. «Храбрый портной», «Бременские музыканты», «Белоснежка и Краснозорька», «Рапунцель» и другие.

23. Бродский Иосиф. «Баллада о маленьком буксире».

24. Булычёв Кир. «Сто лет тому вперёд». «Заповедник сказок».

25. «Былины». Иллюстратор Владимир Перцов.

26. Велтистов Е. "Приключения Электроника".

27. Верейская Е. «Три девочки». (Для среднего возраста).

28. Вестли Анне-Катрине. "Папа, мама, бабушка, восемь детей и грузовик" — все три книги серии.

29. Войцеховски Сюзан. «Рождественское чудо мистера Туми».

30. «Во хрустальном городе». Детский песенник.

31. «Гамельнский Крысолов». Немецкая народная легенда, которая легла в основу произведений многих знаменитых поэтов и писателей.

32. Гауф Вильгельм. Сказки. «Калиф-аист», «Маленький Мук» и другие.

33. Генри О. "Вождь краснокожих", "С курьером", "Принц с большой дороги".

34. Гераскина Лия. «В стране невыученных уроков». Смешная и серьёзная повесть. Прочитаешь, и поймёшь, как важно уметь дружить,хорошо учиться, и вообще быть надёжным человеком.

35. «Героические былины». Иллюстратор Евгений Кибрик.

36. Гоголь Н. В. «Ночь перед Рождеством».

37. Голдинг У. «Повелитель мух». (16+)  только для юных и старше.

38. Головин Н. Н. «Моя первая русская история».

39. Горелова Н. Г. «Родная история».

40. Гофман Э. Т. А. «Щелкунчик и Мышиный Король».

41. Даль Владимир Иванович. «Сказки» — замечательные сказки для маленьких.

42. Даль Владимир. «Гуси-лебеди». Илл-р Юлия Устинова.

43. Даль Владимир. «Старик-годовик». Илл-р Юлия Устинова.

44. Даррел Д. "Моя семья и другие звери", "Летающий дом", "Говорящий сверток" и другие книги.

45. Двоскина Евгения. «А Саша выйдет?» Автор и иллюстратор Евгения Двоскина.

46. Деби Глиори. «Что бы ни случилось».

47. Детский патерик. Рассказы для детей из жизни святых.

48. Дефо Даниэль. «Робинзон Крузо».

49. Джек Лондон. «Белый клык» и «Любовь к жизни» — для старшего возраста.

50. Диккенс Чарльз. Рождественские повести. (Из них самая замечательная — «Рождественская песнь в прозе» — первая в сборнике, написанная ранее последовавших).

51. Диккенс Чарльз. «Оливер Твист».

52. Дмитриева В. «Мама на войне». (Для младшего и среднего возраста).

53. Доброе сердце. Рассказы из «Житий святых» святителя Димитрия Ростовского в изложении для детей.

54. Додж М. М. «Серебряные коньки».

55. Дон Кихот на качелях Двуязычный сборник испанских народных стихов. Илл. Мария Гойхман.

56. Драгунский В. Ю. «Денискины рассказы».

57. Дюма Александр. «Три мушкетёра».

58. Ершов П. П. «Конёк-Горбунок». Лучшие иллюстрации — Николая Кочергина.

59. Житков Б. С. Рассказы о животных.

60. Жюль Верн. «Таинственный остров». «Дети капитана Гранта». «Пятнадцатилетний капитан». «Михаил Строгов» — для среднего и старшего школьного возраста. Книга «Михаил Строгов» не обладает художественными достоинствами предыдущих, но нам она может быть интересна тем, что хоть и наивно, но показывает нашу страну из Франции второй половины XIX века.

61. Заболоцкий Н. А. «Как мыши с котом воевали». 

62. Зайцев Б. К. «Преподобный Сергий Радонежский». (Книга написана изумительным русским языком. Для среднего и старшего школьного возраста).

63. Заходер Б. В. «Буква "Я"».

64. Зощенко М. М. Рассказы для детей. «Лёля и Минька».

65. Искра Божия. Сборник рассказов и сказок для мальчиков, юношей и мужей.

66. Искра Божия. Сборник рассказов для девочек.

67. Искра Божия. Для мужественных и смелых.

68. Каверин В. "Два капитана".

69. Казаков Ю. П. «Никишкины тайны», «Скрип-скрип», «Глупый Чик».

70. Карел Чапек.  «Сказки» в переводе Б.Заходера, в идеале с иллюстрациями Йозефа Чапека.

71. Карташев П. «Приключения в ковровом лесу».

72. Карташев П. «Сказки о солнечных зайчиках».

73. Карташев П. «Четыре истории о настоящей любви».

74. Кёстнер Эрих.  «Когда я был маленьким» — воспоминания немецкого писателя о своих мирных и прекрасных детских годах; «Две Лотты», «Мальчик из спичечной коробки» — детские книги, ставшие классическими в Германии.

75. Киплинг Редьярд. «Рики-тики-тави», «Маугли».

76. Киплинг Редьярд. «Книга джунглей».

77. Клайв С. Льюис. «Хроники Нарнии» — семь сказочных повестей. Это — одни из самых лучших сказочных повестей, написанных в человеческой истории. Особенно «Лев, колдунья и платяной шкаф», «Конь и его мальчик» и «Покоритель зари». Их можно читать с 9-10 лет и до возраста, пока не расхочется. Голливудские экранизации хроник являются плоским и пошлым искажением того, что сочинил Клайв Льюис.

78. Коваль Юрий. Сборник рассказов.

79. Козлов С. Г. — удивительно замечательный писатель!  «Ёжик в тумане» и другие сказки». «Трям! Здравствуйте!» и другие сказки. «Летающий поросёнок». «Я на солнышке лежу». «Зимние сказки». «Как ёжик и черепаха отправились в путешествие».

80. Коллоди К. «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы». Финал этой сказки мудрее и добрее, чем финал «Буратино» А. Н. Толстого. Если выбирать, то лучше итальянский оригинал.

81. «Колобок». Иллюстрации И. Хохлова.

82. Колыбельные. Сборник русских колыбельных. Илл-р Мария Пчелинцева.

83. Крапивин Владислав. «Дети синего фламинго».

84. Крапивин Владислав. «Синий город на Садовой». «Сказки о рыбаках и рыбках». «Колыбельная для брата». «Мальчик со шпагой». «Полосатый жираф Алик». «Мушкетёр и фея». «Летчик для особых поручений» и другие….. 

85. Крылов Иван Андреевич. Басни.

86. Крюс Дж. "Тим Талер, или проданный смех", «Мой прадедушка, герои и я».

87. Купер Фенимор. «Последний из могикан».

88. Кушнер Александр. «Заветное желание». «Весёлая прогулка».

89. Лагерлёф С. «Легенды о Христе».

90. Лагин Л. «Старик Хоттабыч».

91. Ладонщиков Г. «Про больших и маленьких».

92. Ларри Ян. «Необыкновенные приключения Карика и Вали».

93. Лафонтен Жан де. Басни.

94. Лесков Н. С. «Христос в гостях у мужика».

95. Лесков Н.С. «Левша».

96. Литвак Илья. Сказки, жития святых, песни  книги и аудиозаписи. Это неповторимый и очень талантливый поэт и писатель, композитор и исполнитель, на произведениях которого воспитано и воспитывается не одно поколение русских людей с 1990-х годов и по настоящее время.

97. Макдональд Джордж. «Невесомая принцесса». «Потерянная принцесса» — прекрасные сказки.

98. Мало Гектор. «Без семьи». О добрых людях. Для среднего и старшего возраста.

99. Мамин-Сибиряк Д. Н. «Сказка про славного царя Гороха», «Серая шейка», «Алёнушкины сказки» — добрые чудные сказки, колыбельные, читаемые маленьким перед сном.

100. Манди Иван. «Арнольд-китолов».                             

101. Мари-Катрин д′Онуа. Волшебные сказки. Современница Шарля Перро и создательница, вместе с ним, классической литературной сказки.

102. Марк Твен. «Принц и нищий».

103. Маршак С. Я. «Двенадцать месяцев» и другие сказки.

104. Мацоурек М. "Каникулы Бонифация", "Бегемот, который боялся прививок" и другие сказки.

105. Метерлинк Морис. «Синяя птица». Замечательная умная пьеса для среднего и старшего возраста.

106. Милер З., Герцикова И., Петишка Э. «Как Кроту штанишки сшили» и другие истории.

107. Монтгомери Люси. «Аня из зелёных мезонинов».

108. Морпурго Майкл. «Боевой конь».

109. Моя первая священная история в рассказах для детей П. Н. Воздвиженского.

110. Найт Эрик. «Лэсси». О верности собаки. Для всех школьных возрастов.

111. Некрасов А. «Приключения капитана Врунгеля».

112. Никитин Иван Саввич. «Два мороза». Сборник стихов о зиме.

113. Никифоров-Волгин В. А. (1900 – 1941). «Серебряная метель», «Дорожный посох». Писатель-новомученик (был расстрелян коммунистами за своё творчество — другой вины не было), Никифоров-Волгин обладает особой, мягкой и тёплой манерой повествования о вере, быте, скорбях и радостях наших недавних предков.

114. Носов Н. Н. «Приключения Незнайки и его друзей». Самая удачная из сказок о Незнайке.

115. Носов Н. Н. «Витя Малеев в школе и дома».

116. Нурдквист Свен. «Петсон и Финдус».  «Рождество в домике Петсона».  «Охота на лис» и многие другие книги про Петсона…

117. Обручев В. А. "Плутония", "Земля Санникова".

118. Одоевский В. И. «Городок в табакерке», «Мороз Иванович».

119. Одоевский Владимир. «Сказки дедушки Иринея».

120. Олкотт Луиза Мэй. «Маленькие женщины».

121. Осеева В. «Синие листья».

122. Островский Александр Николаевич. «Снегурочка».

123. Панова Вера. «Серёжа».

124. Пантелеев Леонид. «Республика Шкид», а также его рассказы: «Новенькая», «На ялике», «Долорес», «Честное слово», «Буква "ты"», «Трус».

125. Паустовский К. Г. «Тёплый хлеб», «Стальное колечко», «Растрёпанный воробей» - очень важные для детской души рассказы.

126. Паустовский К. Г. «Мещерская сторона».

127. Платонов А. П. «Волшебное кольцо».

128. Платонов А. П. «Никита», «Ещё мама», «Неизвестный цветок».

129. Портер Э. «Возвращение Поллианны».

130. Пройслер О. «Разбойник Хотценплотц». Забавный детектив для маленьких людей.

131. Пушкин А. С. Конечно же, сказки Пушкина (и прежде всего «Сказка о царе Салтане» и «Сказка о мёртвой царевне и о семи богатырях».

132. Распе Р. Э. «Приключения Барона Мюнхгаузена». /Очень хороши иллюстрации Николая Устинова/.

133. Распутин В. Г. «Уроки французского».

134. Рихард фон Фолькман. «Сказки из волшебного сундука». Великолепные, мудрые сказки-притчи на всю читающую жизнь.

135. Роальд Даль. «Чарли и шоколадная фабрика».

136. Русские народные сказки, от «Колобка» и «Репки» до «Иванушки-дурачка», «По щучьему веленью» ….

137. «Русские сказки» в иллюстрациях Николая Устинова.

138. «Русские сказки для самых маленьких». Илл. Юлия Устинова.

139. Рыбакова Светлана. «Светлая радость» — сборник христианских сказок для маленьких читателей.

140. Сабатини Рафаэль. «Одиссея капитана Блада».

141. Свифт Джонатан. «Приключения Гулливера».

142. Сент-Экзюпери А. де. «Маленький принц» — философская сказка для подростков и юных (и для взрослых людей, разумеется).

143. Сетон-Томпсон Э. Рассказы о животных.

144. Сеф Роман. «Ключ от сказки», сборник стихов.

145. «Сибирская Рождественская книга». Сборник произведений русских писателей.

146. Сигсгорд Йен. «Палле один на свете». /Маленький мальчик проснулся, и вот он один на свете. Что произошло и что он сумел понять…/.

147. Сказки с иллюстрациями В. Г. Сутеева.

148. Скотт Вальтер. «Айвенго». «Роб Рой».

149. Соколов-Микитов Иван Сергеевич. «Листопадничек» — рассказ-сказка для младших школьников.

150. Соловьёв Л. «Повесть о Ходже Насреддине». Для старшего школьного возраста.

151. Стивенсон Роберт Л. «Остров сокровищ».

152. Телешов Н. Д. «Ёлка Митрича», «Крупеничка», «Белая цапля», «Самое лучшее», «Памятник Пушкину» и другие сказки.

153. Толкин Р. Р. «Хо́ббит, или Туда́ и обра́тно». Можно вполне ограничиться этим сочинением писателя.  

154. Толмачёва Мария. «Как жила Тася».

155. Толстой Л. Н. «Детство». «Отрочество».

156. Топелиус С. «Сампо-лопарёнок» и многие другие сказки: в них автор говорит о самом главном для него и, по его глубокому убеждению, для всех людей. Главное на свете — быть милосердным, уметь сочувствовать и помогать; одним словом — любить Бога и тех людей, тех ближних, с кем соединила жизнь.

157. Топелиус Сакариас. «Звездоглазка».

158. Троепольский Г. Н. «Белый Бим Чёрное ухо».

159. Трэверс П. "Мэри Поппинс".

160. Усачёв А. А. «Умная собачка Соня». «Чудеса в Дедморозовке».

161. Успенский Э. «Дядя Фёдор, пёс и кот», «Крокодил Гена и его друзья», «Про Веру и Анфису».

162. Ушинский К. Д. Рассказы и сказки.

163. Феликс Зальтен. «Бэмби».

164. Фраерман Р. «Дикая собака Динго или Повесть о первой любви».

165. Харрис Джоэль. «Сказки дядюшки Римуса» — милые, простые и любимые многими детьми сказки американского писателя XIX века.

166. Хохлов И. «Пони и зайка».

167. Цинберг Т. С. «Седьмая симфония».

168. Чарская Лидия. «Сибирочка».

169. Чарская Лидия. «Царевна Льдинка».

170. Честертон Г. К. «Дракон, играющий в прятки». Мудрая сказка, в которой что ни фраза, то символ, обращённый прямо к сердцу.

171. Честертон Г. К. Собрание рассказов об отце Брауне. Иллюстратор Пётр Любаев.

172. Чехов А. П. «День за городом» и «На Страстной неделе».

173. Чехов А. П. «Каштанка».

174. Чуковский К. И. Сказки в стихах. В первую очередь – «Айболит», «Мойдодыр», «Муха-Цокотуха», «Телефон», «Краденое солнце»…

175. Шарль Перро. Все сказки из сборника «Сказки матушки Гусыни». В нём всемирно известные: «Золушка», «Спящая красавица», «Красная шапочка», «Кот в сапогах», «Мальчик-с-пальчик». Есть ещё сказка «Красавица и чудовище», и другие знаменитые.

176. Шварц Евгений. Сказки и пьесы: «Два брата». «Два клёна». «Рассеянный волшебник». «Сказка о потерянном времени». Это — сказки и пьеса для среднего возраста. А вот две для ребят постарше, от 14 лет: «Обыкновенное чудо». «Дракон».

177. Шмелёв И. С. «Лето Господне».

178. Священник Михаил Шполянский. Простыми словами о Боге для самых маленьких.

179. Элинор Портер. «Поллианна». На надгробном памятнике писательницы надпись: «Той, чьи сочинения привнесли солнечный свет в жизни миллионов».

180. Элинор Фарджон. Сказки. (Их немало.  Для Элинор Фарджон, английской писательницы, в чудесном мире всё прекрасно, как и в прекрасном мире всё чудесно, потому что  всё связано с Богом). 

181. Энде Михаэль. «Момо, или Удивительная история о грабителях Времени и о девочке, вернувшей людям украденное Время». Очень умная и чрезвычайно актуальная повесть-сказка. Но другие произведения Энде читать не советуем, по причине присутствующего в них оккультного подтекста. «Момо» — для среднего и старшего школьного возраста.

182. Эно Рауд. «Муфта, Полботинка и Моховая Борода».

183. Яснов Михаил. «Где капля, там и океан». Илл. Анна Хопта.

184. Яснов Михаил. «Большая книга зверей». Иллюстратор Карина Кино.

 

Протоиерей Павел Карташев

Настоятель Спасо-Преображенского храма села Большие Вязёмы. Посвящён в сан священника в декабре 1991 года. Кандидат филологических наук. Автор книг для детей и юношества; сборников рассказов и очерков; книг духовно-просветительского содержания. Преподаватель Коломенской Духовной семинарии.

Добавить комментарий


Защитный код
Обновить

Правкруг.рф  —  это христианский православный интернет-журнал, созданный одноименным Содружеством православных журналистов, педагогов, деятелей искусства  

Новые материалы раздела

Литературная страница

баннер16

Вопрос священнику / Видеожурнал

На злобу дня

07-07-2015 Автор: Pravkrug

На злобу дня

Просмотров:5125 Рейтинг: 3.71

Как найти жениха?

10-06-2015 Автор: Pravkrug

Как найти жениха?

Просмотров:6019 Рейтинг: 4.62

Неужели уже конец? Высказывание пятнадцатилетней девочки.

30-05-2015 Автор: Pravkrug

Неужели уже конец? Высказывание пятнадцатилетней девочки.

Просмотров:6280 Рейтинг: 4.36

Скажите понятно, что такое Пасха?

10-04-2015 Автор: Pravkrug

Скажите понятно, что такое Пасха?

Просмотров:4827 Рейтинг: 4.80

Почему Иисус Христос любил Лазаря и воскресил его?

08-04-2015 Автор: Pravkrug

Почему Иисус Христос любил Лазаря и воскресил его?

Просмотров:5055 Рейтинг: 5.00

Вопрос о скорбях и нуждах

03-04-2015 Автор: Pravkrug

Вопрос о скорбях и нуждах

Просмотров:4268 Рейтинг: 5.00

В мире много зла. Что об этом думать?

30-03-2015 Автор: Pravkrug

В мире много зла. Что об этом думать?

Просмотров:5003 Рейтинг: 4.67

Почему дети уходят из церкви? Что делать родителям?

14-03-2015 Автор: Pravkrug

Почему дети уходят из церкви? Что делать родителям?

Просмотров:4286 Рейтинг: 4.57

Почему вы преподаете в семинарии? Вам денег не хватает?

11-03-2015 Автор: Pravkrug

Почему вы преподаете в семинарии? Вам денег не хватает?

Просмотров:3850 Рейтинг: 5.00

Зачем в школу возвращают сочинения?

06-03-2015 Автор: Pravkrug

Зачем в школу возвращают сочинения?

Просмотров:3696 Рейтинг: 5.00

У вас были хорошие встречи в последнее время?

04-03-2015 Автор: Pravkrug

У вас были хорошие встречи в последнее время?

Просмотров:3992 Рейтинг: 5.00

Почему от нас папа ушел?

27-02-2015 Автор: Pravkrug

Почему от нас папа ушел?

Просмотров:5114 Рейтинг: 4.60

 

Получение уведомлений о новых статьях

 

Введите Ваш E-mail адрес:

 



Подписаться на RSS рассылку

 

баннерПутеводитель по анимации

Поможет родителям, педагогам, взрослым и детям выбрать для себя в мире анимации  доброе и полезное.

Читать подробнее... 

Последние комментарии

© 2011-2023  Правкруг       E-mail:  Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Содружество православных журналистов, преподавателей, деятелей искусства.

   

Яндекс.Метрика