Прощание славянки. Поезда всё уходят и приходят. Господи, дай, чтобы они мирно приходили и уходили. Чтобы все, с кем простились любящие, любимые — возвратились. Чтобы люди друг друга не предавали. Одна женщина — ей в 1915-м было восемнадцать — вспоминала: когда проводила жениха на фронт, в сердце дала Богу обещание, что не посмотрит с ненужной мыслью ни на одного мужчину в жизни до конца своих дней, даже если возлюбленный её не вернётся. Но всё же надеялась, что Бог примет её решимость бережно хранить чистоту души, и вернёт ей друга.
Друг её, пройдя через Германскую и гражданскую войны, пришёл домой только в ноябре 20-го, а в 21-м они крайне скромно, по страшной бедности, поженились. Жених рубашку занимал у родственника, для свадьбы. Поели картошки. И прожили они очень долгую счастливую жизнь. Тихую и трудовую. Я её помню, юношей, в начале семидесятых — тонкую седую бабушку, когда-то провожавшую своего воина на первую большую войну кровавого ХХ века. И мужа её помню; грузный, как будто уставший от пережитого, он редко уже выходил из дома.
Мы дружили семьями. И когда я переступал порог их квартиры, Игорь Степанович так искренне улыбался, что становилось сразу уютно, и не хотелось уходить. Я засиживался, бывало, дотемна. А они, старички, рассказывали. Просто перебирали в памяти прожитое, друг друга сменяя в разговоре, нисколько не поучая. Вспоминали, года с 1910-го и до пятидесятых… Когда касались совсем тяжёлого, переглянувшись, умолкали. А её внучка — ну вылитая девушка с этого чудесного памятника на Белорусском вокзале. Бывшем Брестском.
Подробнее...