Надо чтобы путь спасения был для тех тысяч, о которых говорит преподобный Серафим Саровский, внятным, обращенным к совести, к живой душе. А встреча миссионера и нецерковного человека происходит, как правило, на поле культуры: литературы, искусства и т.д. Конечно, сама по себе культура не спасает людей. Огромный арсенал знаний, блестящая эрудиция, житейский опыт и благовоспитанность не делают человека святым, не вводят в Царствие Небесное.
Но, я убежден, что культура является тем ретранслятором, тем тонким душевным прибором, который воспринимает духовные ценности и помогает их усвоить. Миссионеру полезно контролировать, чтобы рассказ или дискуссия о культуре не превращались в самоцель, а были бы лишь средством, некой ступенью к духовному восхождению собеседника.
Посмотрите, как часто мы говорим о духовном воспитании молодежи, и сегодня это, действительно, наша общая проблема и боль. Почему молодые люди уходят в секты? Почему не слышат и не понимают Церковь? На мой взгляд, одна из самых главных проблем здесь в том, что Церковь и молодежь разговаривают на разных языках. Это не означает, что в школах надо срочно вводить церковнославянский, а на семинарских уроках гомилетики преподавать предмет под названием «молодежный жаргон». Не стоит примитивизировать. Дело в другом. Наше слово должно быть услышанным, а для этого необходимо очень долго и серьезно готовить будущих миссионеров.
Во-первых, необходимо пересмотреть и дополнить семинарские курсы миссиологии. С первой и до последней страницы красной строкой там должна прослеживаться мысль о неочевидности догматов и ценностей нашей веры для нецерковных людей. Однако мы обмениваемся понятиями, которые считаем друг для друга само собой разумеющимися. Например, говорим совершенно нецерковным людям фразы типа: «Надо так поступать, потому что именно так написано в Библии…»
Во-вторых, для миссионеров необходимо вводить дополнительные занятия по истории литературы, искусствоведению. Ведь часто мы не отдаем себе отчета в том, что наш собеседник не просто говорит на другом языке. Его мировоззрение, уровень культуры, знаний надо приподнять, чтобы наши слова были адекватно восприняты. Здесь, труд миссионера крайне важен, потому что он готовит человека к восприятию более серьезных вещей. Мне вспоминаются слова протоиерея Артемия Владимирова – настоятеля храма Всех Святых в Красном селе. Однажды его спросили о светской культуре, о том, в какой мере она должна преподаваться, да и зачем она нужна современной молодежи. Он ответил примерно так: «В наше время классическая музыка, литература, живопись – это пласты культуры, которые непосредственно работают на Православие, на Церковь. Потому что они наполняют человека тем, что развивает его вкус, делает душу тоньше и восприимчивее, готовит ее к встрече с Богом». И в этом смысле, сегодня, как никогда раньше, для миссионеров актуальны гуманитарные дисциплины.
Сегодня в Московском педагогическом государственном университете, например, готовят будущих преподавателей «Основ Православной культуры». Это тот опыт синтеза, когда преподаватели русского языка и литературы станут, одновременно, обучать подростков и Основам Православной культуры. Ведь православная культура не заключена под обложку книги под названием «Закон Божий» или «Творения святых Отцов». Это даже не фильм о паломничестве. Говорят, что плохо снятый фильм или плохо написанная книга о Православии – антиправославны. Когда всё Православие сводится к изречениям и сомнительным пророчествам какой-то «старицы» – это, наверное, и есть профанация нашей веры, поверхностное, иногда даже опасное чтение… Посмотрите, чем завалены книжные полки церковных магазинов? Бесконечными воспоминаниями духовных чад этих «стариц» и «старцев». Причем, за версту видно, что пишут экзальтированные или, вообще, агрессивные люди. Я думаю, такое «благочестивое кликушество» к Православию имеет очень отдаленное отношение. Ведь в большинстве этих брошюрок, за огромными, «высокодуховными» фигурами «старцев» просто теряется маленькая фигурка Христа.
Если же серьезно вдуматься в этимологическое значение слова «православие», то это «прославление Бога, «слава Божия». А она является нам в красоте творения. Можно так написать пейзаж, что он будет славой дивному Творцу, или такую музыку, что она станет хвалением Всевышнему. Например, в нашей стране ценности Православия усваиваются большинством людей, можно сказать, с молоком матери, ведь лучшее в нашей культуре было сформировано в свое время христианской цивилизацией, христианской культурой. И миссионер должен заниматься не тем, чтобы где-то отыскивать крупицы христианской мудрости и света. Наоборот, в свете христианского мировоззрения показать все то, окружающее человека, что созидает, настраивает душу на жизненное творческое настроение, развивает таланты, заложенные в ней Богом.
Наверное, главное здесь, придерживаться «золотой середины» и избегать крайностей, например, начала 90-х годов XX века, когда Церковь внезапно получила свободу. За годы гонений духовная преемственность во многом была утеряна, и, со свойственными русскому характеру особенностями мы сразу бросились в крайности: стали открещиваться от светской культуры, говоря, что это душевная область, которая должна быть оставлена за пределами нашего внимания. Стали массово открываться иконописные школы. Люди элементарно не умели рисовать, держать в руке кисть и карандаш, но зато сразу же переходили к созданию «шедевров» иконописи. Конечно, такое возможно… Если у человека богатая, глубокая и настоящая духовная жизнь. Но многие из нас могут похвалиться этим? Самоуверенно и, наверное, самонадеянно сказать: «Да, я готов изображать лик Божий…» За этим должен стоять подвиг жизни. Или, хотя бы, мастерство, опыт, труд. А мы вообще, не сомневаясь, берёмся за всё: ведь мы же верующие. Самоуверенность поразительная. Нам нет преград ни в море, ни на суше. Что за этим? И лень, и гордыня. А мастерство приобретается в итоге долгого труда, усилий, отсечения лишнего и усвоения нужного. То есть всего, что вмещается в понятие «культура». Ведь что такое культура?
Протоиерей Павел Флоренский говорил: «Культура от культа». А культ – откуда? Это некая потребность людей отдавать свои душевные силы, тепло, внутреннюю энергию тому чувству, которое присуще каждому человеку – религиозному. Но как это возникло? Человек потерял связь с Творцом, а он – образ и подобие Божие. Поэтому всё своё лучшее люди отдают Высшему, Тому, Кого они не видят (в Кого многие даже и не верят), но все же чувствуют в своей душе. Получается, что со стороны человека – это уже какой-то момент селекции, отбора. И поэтому, если очень примитивно определить сущность культуры, то надо будет сказать, что это понятие очень близко к сельскохозяйственной практике. Мы вот говорим: «Это – культура, отборные зерна, а это плевелы, сорняк». Ведь земледельцы поколениями отбирают росток, приносящий больше плода, а другой, наоборот, отрезают, сжигают, пропалывают… Собственно, культура — это стержень человека, то, что в нем остается наиболее плодотворного, устойчивого, лучшего, то, что его совершенствует. Православные, воцерковленные люди, борясь со страстями, и, утверждая добродетели, тоже ведь занимаются, по сути, культурной работой. Только внутренней. Мы поощряем лучшее в себе и пытаемся победить, преодолеть худшее. Это же самая настоящая внутренняя культурная работа.
А ориентиром для нее всегда будут оставаться слова апостола Павла: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1Кор.9:22). Здесь обе стороны миссии – и духовная, и культурная, этическая. То есть, во-первых, миссионер должен понять другого человека, войти в его мир, прочувствовать его мировоззрение, уровень, и, исходя из этого, крайне корректно относиться к собеседнику. Во-вторых, кто дерзнет сказать про себя, что «для всех я сделался всем…» Конечно, тот дерзнёт, кто поднялся на какую-то очень серьезную духовную высоту. Ведь в толпе-то всех не увидишь… А этому не научишь на уроках миссиологии. Это зависит от твоего личного духовного состояния. И здесь нужен постоянный труд над собой.
Подробнее...