Заголовок взят из блога московской переводчицы Анастасии Старостиной, и принадлежат одной из ее собеседниц. Румынская литература у нас, к сожалению, известна только специалистам и немногочисленным почитателям. Она прошла свой особый путь. В XIX веке она пережила этап «ускоренного развития» (так назвал подобные процессы культуролог Георгий Гачев). Это значило, что становление словесности в Дунайских княжествах, находившихся под владычеством Турции, было путем народа к внутренней, а затем и внешней, политической свободе.
Проблема свободы, одна из важнейших для искусства, жизненно важна для румынской литературы и постоянно ею затрагивается. Она — в центре творчества лучших румынских писателей.
Вот и Матей Вишнек, автор романа «Господин К. на воле» — яркий пример сказанного выше. Роман подарен русскому читателю дважды; он вышел в третьем номере журнала «Иностранная литература» за текущий год, а также в «Издательстве Ивана Лимбаха». Имя переводчицы А. Старостиной хорошо известно. (Достаточно сказать, что она переводила на русский труды мирового гения Мирчи Элиаде, культуролога и религиоведа.)
Почему именно «Издательство Ивана Лимбаха» взялось за книгу, написанную без малого тридцать лет назад (1988) румынским автором? «Иван Лимбах» «уклоняется от откровенно коммерческих проектов, навязчивой серийности», издавая переводные вещи, здесь стремятся «восстановить лакуны в нашем представлении о мировом литературном процессе» (характеристика, которую дает себе «Иван Лимбах» на своем сайте). Книга М. Вишнека издана тиражом 2 000 экземпляров. Скромная, казалось бы, цифра, но для тиражей, которыми выходит сегодня художественная литература, все же немалая.
Матей Вишнек (фото Cato Leim)
Издательство, остановив свой выбор на Вишнеке, делало сознательный выбор. Писатель — эмигрант из Румынии Чаушеску (покинув родину, он поселился во Франции, стал писать по-французски), он иронически и парадоксально мыслит. Интересен отечественному читателю сегодня он, во-первых, тем, что разрабатывает вечную тему свободы и несвободы; во-вторых, его роман обнаруживает родство с такими произведениями русской и мировой классики, которые продолжают оставаться знаковыми и для массового сознания.
М. Вишнек ссылается самим именем главного героя на роман Ф. Кафки «Процесс». Герой Кафки Йозеф К. становится невинной жертвой анонимного и таинственного судебного преследования. Еще находясь на воле, он ощущает себя несвободным и виновным, и в конце концов погибает. А его контрастное продолжение Козеф Й., герой румынского романа, выходит из тюрьмы, и, казалось бы, худшее осталось у него за спиной. Но тут-то он и сталкивается с несвободой. С тем, что ему невозможно правильно распорядиться своей жизнью.
Как пишет об этом А. Старостина: «...ветер свободы, ударивший ему в лицо, запахи, которые он вдыхает полной грудью, — это папиросный дым, жирный пар на кухне... Воля проводит его через ряд испытаний: внушить страх, настучать, попробовать, каково это — ударить другого». Так где же кончается тюрьма и начинается воля? Об этом же, рецензируя роман в интернете, пишет известный литературный критик и писатель Лев Данилкин: «Свобода — и ее бытовая сторона, и абстрактная, сам феномен — озадачивают героя: как быть, что все это значит? «Зона демократии» оказывается гораздо более абсурдной, чем весьма рациональное пространство тюрьмы»
Тут русскому читателю вспоминается и роман «Приглашение на казнь» Владимира Набокова, его герой Цинциннат Ц. Он в последний момент покидает свою тюрьму, взлетает над ней, и читателю остается только гадать, подвергся он казни или волшебным образом освободился от нее. Можно вспомнить и наследие А. Солженицына, говорившего о «замордованной воле», о внутренней свободе, которой достигали в неволе некоторые из его героев...
Румынский роман — слово о вечной теме свободы и несвободы. Слово, принадлежащее мировой литературе.
Вводную иллюстрацию "Монастырь Сучевица. Сучевице. Буковина. Румыния" предоставил "Фотобанк Лори".
Подробнее...