Раз уж я взялась рассказывать истории, расскажу еще одну.
По счастливому стечению обстоятельств я уже третий десяток лет снимаю дачу около Абрамцева. Я — старожил этих чудных мест.
И вот летом 2004 года мне пришлось присутствовать при событии, которое я не чаяла когда-нибудь в жизни увидеть. Несколько человек собрались перед Литургией, которую, по обычаю, примерно раз в неделю в абрамцевской церкви Спаса Нерукотворенного (построена по проекту Виктора Васнецова, расписана Васнецовым, Нестеровым, Поленовым) тогда совершали монахи Черниговского Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры.
Монахи приехали с опозданием и стали выносить из церкви священные сосуды и облачения. Это было первое распоряжение новоназначенного директора музея: закрыть церковь. Как и при советской власти, она должна была отныне функционировать только как музейный объект. Признаюсь, не думала, что доживу до подобного. Директор, впрочем, сразу же показал себя как личность, которой «ничто не мелко»: музейный принцип, как он его понимал, должен был быть соблюден до конца. Поэтому не имеющие исторической ценности аналои по приказу нового начальства были из церкви вынесены, и рабочим было приказано их разбить. Надо отдать должное работягам: «Сам разбивай», — ответили они ретивому начальству.
Известно: суд начинается с Дома Божия. Так произошло и тут. Разрушение сразу же перешагнуло за церковную ограду. Тогда и позже, пока длилось это абрамцевское бедствие, много публиковалось материалов о том, как выгнали всех ведущих сотрудников, как была перепрофилирована экспозиция (из нее исчезли славянофилы), наконец, как сокрушительно прошлось новое начальство по зеленым посадкам аксаковско-мамонтовского парка. Говорят, что идеал тогдашнего директора было простреливаемое пространство, просматриваемое из конца в конец. В связи с этим экскаватором вырывались перед усадебным домом кусты жасмина, сам руководитель не брезговал растоптать елочку в сорок сантиметров высотой, если она ему вдруг подворачивалась, была спилена береза над могилой Веры Мамонтовой, серовской «Девочки с персиками», под угрозой находилась пихта, посаженная Елизаветой Григорьевной, супругой Саввы Ивановича, благодетельницей местного края.
В печати появлялись воззвания, подписанные громкими именами академика Дмитрия Сарабьянова и ныне покойного реставратора Савелия Ямщикова, где министерское начальство, покровительствовавшее директору-имяреку, призывалось честно признать свою ошибку и свое попустительство. Стояла ответная тишина... если, конечно, не считать треск вырубаемых деревьев. Снова и снова возникал всегдашний вопрос: как мы дожили до того, что ни во что не ставится не просто такая отвлеченность, как общественное мнение, но и мнение наших лучших людей? Говорят, что идеал, сформулированный тогдашним директором, был «доить туриков», то есть туристов. Что же, мы живем в эпоху высоких надоев... Где-то да существуют они, эти молочные реки с кисельными берегами.
К чему я веду? Ведь директор в конце концов был снят, в Абрамцево сейчас дела обстоят, наверное, не идеально, но и не патологически плохо (если не считать зарплат сотрудников), а самое главное — совсем не праздничный у меня получается материал.
Не торопитесь упрекать автора, я так сейчас все поверну, что вы убедитесь: очень даже он праздничный, он дышит оптимизмом, говорю это без иронии.
Когда из церкви выносили сосуды и книги, я в миниатюре, в предельно ослабленном виде увидела эскизный вариант гонений. Повторяю: это была легкая акварель, а не картина маслом, лабораторная работа, а не полевые испытания.
И поэтому мы счастливцы. Счастье — как воздух, его не анализируют, но задумаемся над своим счастьем. Ой, как многое нам позволено. Если нам не мешают присутствовать на Литургии и она совершается, то нам очень и очень помогают, благодетельствуют, желая того или нет. (Тут надо, конечно, оговориться: лишь бы мы сами себе не мешали. Себе и другим: 1) своими справедливыми замечаниями, 2) скрытым раздражением, 3) скукой и невнимательностью, 4) далее по списку.)
Поэтому давайте ради Христова дня — а ведь, если разобраться, каждый день — Христов, — не укорять тех, кто нам что-то не додал во властных структурах и вообще чем-то ущемил в этой жизни, не выражать недовольства людьми Церкви, потому что и без нас много охотников укорять и обличать их... Вообще попытаемся с радостным интересом вглядеться в того, кого встретим сегодня на данном отрезке жизненного пути. Короче говоря, «радостию друг друга обымем», хотя бы потому, что Пасха Господня с нами.
А уж это у нас никто не отнимет. Опять-таки: если сами не отдадим.
Христос воскресе!
Подробнее...